– Кучики! Кто тебя так?
– Ты, – коротко выдавил из себя Бьякуя. Ему уже удалось сделать несколько вдохов, но разогнуться пока не получалось.
– Я? – Недоуменно переспросил арранкар. А через мгновение его глаза вспыхнули яростью. – Сволочь! Он опять! Со мной! Эти штучки!
– Да замолчи ты! – Рявкнул Ота так грозно, что Хоакин обалдело замолк.
Бьякуя тоже был ошеломлен. Да полноте, тот ли это Ота Гинтаро, скромный, пугливый студент, которого он когда-то знал?
– Его остановить надо, – в отчаянии продолжил демон. – Этот синигами. Он ушел в Сейрейтей. Надо остановить, пока не поздно.
– Почему? – Спросил Бьякуя в недоумении. Конечно, подчиняющий амулет посреди Сейрейтея – это большая проблема. Шум поднимется основательный. Но это уже известная проблема. С ней справятся. Она явно не стоила этого отчаянного тона, будто все уже пропало.
– У него амулет! – Воскликнул Гинтаро. – Амулет Жизни! Понимаете? Сила Жизни попадет в царство Смерти!
– И… что будет? – Бьякуя все еще не понимал до конца, но тревога демона уже передалась ему.
– Я не готов это проверять! – Голос Ота сорвался. – Кучики, вставай же! Он еще мог не дойти!
– Я догоню, – предложил Хоакин, но тут же умолк.
Арранкар не мог догнать синигами. Пустые ходят своими путями. Пройдя через гарганту, Хоакин мог подгадать точку выхода в Сейрейтее, возле Врат, но это ничего не давало. Нода с амулетом беспрепятственно войдет через Врата и только потом встретится со своей смертью от клыков дикого кота. Амулет все равно попадет в Мир мертвых. У демонов и вовсе нет путей, ведущих на ту сторону. Перехватить его по дороге мог только Бьякуя, и теперь он изо всех сил пытался заставить себя двигаться. Еще немного. Ему бы немного времени, чтобы прийти в себя. Но времени нет.
– Что тут у вас происходит?
Все трое разом дернулись. Хаями! Как можно было забыть про Хаями?! Капитан быстрым шагом приближался к ним. Выглядел он слегка растрепанным и грязноватым, но в битве, похоже, не пострадал. Очевидно, он легко разделался с самоуверенным мальчишкой, пусть даже достигшим банкая.
– Нода! Догони его! – Отрывисто велел Бьякуя.
– Не дай ему войти в Сейрейтей! – Отчаянно крикнул Гинтаро. – Взорвется же все к чертям!
Неясно, понял ли Хаями суть дела, но отреагировал мгновенно. Выхватил меч, открыл проход и скрылся в нем, не сказав ни слова.
– Он успеет? – Спросил Гинтаро.
– Будем надеяться, – проговорил Бьякуя. Он постарался улечься поудобнее и расслабить мышцы. Больше он все равно ничего не мог сделать. Хоакин уселся рядом и виновато насупился. Ота вытер ладонью вспотевший лоб и предложил:
– Капитан Кучики, давайте, я вас подлечу немного.
И, не дожидаясь разрешения, протянул руки.
– Ты-то вообще откуда взялся? – Буркнул Хоакин.
– А я следил, – рассеянно отозвался Ота, осторожно ощупывая ребра Бьякуи. – Я искал свой амулет, который потерял Фуками. Мне удалось его выследить магическими средствами. Когда я понял, что он у синигами, я не решился сразу действовать. Думал, какое-то время понаблюдать, разобраться, что происходит. А тут засек вас. Понял, что будет битва, и решил прийти. На всякий случай. Опоздал, – он с отчаянием махнул рукой.
– Еще пара секунд, и ты бы опоздал по-настоящему, – признался Бьякуя. – А сейчас у нас еще есть шансы.
***
Йоруичи едва успела к тому моменту, как открылись Врата миров. Она находилась еще достаточно далеко, но уже видела открытие Врат, и теперь тот, кто выйдет оттуда, не имел шанса от нее скрыться. Но это оказался не Хоакин и даже не Бьякуя. В арке показался незнакомый синигами, в котором по описанию можно было узнать Ноду. Этот безумец, неужели он решил сам?..
Дальнейшее было неожиданно и нелепо. Нода вдруг закричал, как раненый заяц. Это был вопль ужаса и боли, и это было совершенно непонятно. Ведь ничего еще не случилось. И вдруг… странное мерцающее сияние на миг охватило тело беглого преступника, а потом это тело дрогнуло, как подтаявшее желе, и рассыпалось тысячами крошечных огоньков. Огоньки рассеялись, впитались в утоптанную землю под ногами. И земля дрогнула. Землетрясение – не самое точное, но все же единственное подходящее слово для определения происходящего. Земля колыхалась. Земля тряслась в конвульсиях. Земля пошла трещинами.
В этот момент из Врат миров показался Хаями. Он уже знал, что опоздал, но все равно бежал, надеясь сделать хоть что-нибудь. И когда увидел это… Хаями понятия не имел, что происходит. Но единственное, что пришло ему в голову в тот момент: земля – это его стихия. И если уж он действительно способен что-то сделать, то только это.
– Банкай.
Лезвие его занпакто вонзилось в сухую почву. Его реяцу пропитала землю, но не так, как это бывало раньше. Хаями всегда разделял всю эту твердь под ногами на отдельные части, на различные породы, он мог переключать свое внимание между ними, но в этот раз все оказалось по-другому.
Было ли это внезапное, вызванное шоком развитие возможностей его банкая, или же однократная стрессовая реакция, или же причиной всему стала чуждая сила, принесенная с амулетом, Хаями не знал и в тот момент не думал. Позже это стало темой для размышлений бессонными ночами, но только не теперь. Теперь Хаями внезапно ощутил через свой занпакто всю землю Общества душ, всю эту странную, неживую, только притворяющуюся живой твердь, несущую на своей груди мир, мертвый по самой своей сути. Ощутил ее всю разом, со всеми ее слоями и породами, каждая из которых прежде имела для него отдельное лицо.
А еще он ощутил биение чуждой силы. Живой силы, обычно такой легкой, веселой, яркой. Здесь же она была неуместна, и эта неуместность едва не свела с ума даже Хаями, внимательного, но все же стороннего наблюдателя. Сила Жизни металась в ужасе, изнемогая от невозможности, немыслимости происходящего. Она билась в конвульсиях, все ее существо словно сводили судороги. Эта сила неизменно должна была погибнуть, оказавшись здесь, в мире, где для нее не предусмотрено места. Но сейчас, пока она еще была, все ее существо вопило об одном: это невозможно, этого не может быть! В состоянии, которую люди назвали бы паникой, эта сила могла сделать только одно: вывернуть наизнанку весь этот мир, все это невозможное, что вдруг оказалось вокруг нее. Перевернуть. Уничтожить.
Хаями чувствовал, как взбесившаяся почва пытается встать дыбом. Встать, чтобы потом снова лечь и погрести под собой все Общество душ. Он знал, что должен делать. Держать. Прежде он выворачивал пласты земли со своих мест, теперь он должен заставить их оставаться на своих местах, но ведь это, по сути, одно и то же. Он пошире расставил ноги, вцепился в рукоять своего занпакто и стиснул зубы.
Напряжение было неимоверным. Земля ходила ходуном. То и дело то один, то другой участок порывались сдвинуться, но Хаями волевым усилием останавливал эти поползновения. Он не знал, сколько сможет так продержаться. Это неважно. Сколько придется. До упора. Через занпакто, ставший чем-то вроде еще одной руки, Хаями чувствовал беснующуюся чуждую силу, но сделать с ней ничего не пытался. Знал, что не сумеет ничего придумать. Это – не его юрисдикция. Его задача – просто держать. Сколько получится.
Хаями не знал, сколько времени ничего не видел и не слышал вокруг. Он слышал только подземный гул, зарождающийся то там, то здесь. Он видел только столкновения земных слоев, происходящие за много-много километров от него. Он был полностью сосредоточен. Он реагировал на каждое движение. И это происходило бесконечно. Или даже вечно. Теперь он даже не был уверен, что все это хоть когда-нибудь началось…
И вдруг все закончилось. Странно как-то закончилось: Хаями вдруг понял, что теряет равновесие. Неудивительно: его похожий на пику занпакто вдруг стал коротким, самой обычной катаной. Пытаясь на нее опереться, Хаями оказался на коленях. Глядя на некогда плотно утоптанную, а теперь покрытую трещинами и пылью площадку, Хаями никак не мог понять, на каком свете находится. Тут что-то на него обрушилось, вцепилось, и он растерянно заморгал. Оказалось, это Шихоинь схватила его за плечи.