-А скольких из этих мы завтра тут же увидим?- со вселенской грустью в голосе спросил Сергей.
- Ни одного.
- И на чем основана твоя уверенность?
- На вере в разумность.
- Наивная... То, что они были не слишком агрессивны и на вид вполне адекватны, еще не значит, что они завтра не вернуться. Эти в штаны не успели наложить.
- Им нужно будет время на то, чтоб осмыслить ситуацию. Они умеют думать…
- Умели б думать, не торчали б с оружием на блокпосту, а валили б из этой непризнанной республики!
- У всех разные мотивы.
- Мне плевать на их мотивы, если они мочат наших ребят!
- Я учту…- пожала плечами Лана, уходя дальше от опустевшего блок поста. Сергей еще пытался «пострадать» по поводу распыленного оружия, типа «добро пропадает» и все такое, но Лана его довольно резко осадила, сказав, что эта энергия уйдет на лечение людей. Не то, чтоб он точно понял как, но «страдать», по крайней мере вслух, перестал.
Вообще, их странная парочка вызывала пока у боевиков больше недоумение, чем агрессию, что было лучше шквальной ненависти. По крайней мере, для Ланы. Они протестовали, возмущались, врали, пытались убежать, удивлялись. Разные люди, разная реакция. Но среди этих практически не было откровенно желающих убивать. Были озлобленные, разочарованные, отчаявшиеся, смирившиеся с существующим положением вещей и своей роли в ней. Отправляя их домой она жалела, что не может одним махом вернуть, все как было до войны, – именно этого хотели многие. Хоть и не признавались. Признавать ошибки – это очень трудно, не всем под силу.
После третьей «сортировки» встреченных ими вооруженных людей, Сергей снова не выдержал, и, глядя на исчезающий «Урал» с боеприпасами и гаубицу, осторожно поинтересовался у глядящей куда-то вдаль рыжеволосой девушки.
- И ты думаешь, это выход, просто так всех разбрасывать?
- Это решит проблему на время.
-Вот именно, на время! На короткий отрезок времени! Они посидят дома, если посидят, и снова вернуться.
- Зачем?
- Потому, что у них есть причины, стимул, цель – заработать, в конце концов.
- Может, но на то, чтоб вернуться, нужно время.
- И что даст нам это время?
- Вам - не знаю. А мне даст возможность попытаться прекратить этот парад бессмысленной смерти.
-Ты его не прекратишь. Просто отсрочишь такими методами, не более. Да и те сепары, которых ты вернула к вывезенным семьям… Они убивали наших ребят, грабили, а теперь просто будут жить мирной жизнью, типа «мы не при делах»?
- Я не пришла судить. Все вы убивали… Я просто хочу прекратить глупые смерти, а находить, наказывать, решать, кто там на сколько виноват – это не моя забота.
- То, что ты делаешь - глупо.
- Это твое мнение…
Сергей расстроенно махнул рукой. Эта блаженная его не понимала. У нее было свое понимание реальности и требуемых действий, и, похоже, она отличалась завидной «непрошибаемостью». Впрочем, этим отличались многие женщины, правда не все при этом умели лечить раны и останавливать летящие снаряды… Так что, пока можно и потерпеть. Главное, чтоб ребят вытянула, грех не воспользоваться таким шансом, а там … Будем решать проблемы по мере их поступления.
Вообще идти с ней было странно. Пешком, по территории, вроде бы населенной но при этом пустынной, вроде бы вражеской, но при этом без признаков четкой границы… Раньше, до того как попасть на передовую, он представлял войну другой. Точнее, он не сильно то задумывался раньше, о том, как оно воевать, в прямом смысле слова, бегая с автоматом, копая окопы, строя блиндажи, собирая по миру ковры, генераторы, носки, обустраивая элементарные условия жизни на передовой, попадая под обстрелы тяжелого вооружения, теряя ребят… До того, как оказался на передовой, его интересовали совсем другие проблемы и методы решения были менее всего приближенный к автомату…
Когда-то он вообще считал, что «ничего тяжелей шариковой ручки» поднимать в своей жизни не намерен. Что у него есть замечательное орудие труда – мозг, и грех им не пользоваться. Аналитика, журналистика агиткомпании, предвыборные компании – это то, чем он занимался и нормально зарабатывал на жизнь…
Он воевал, но словом. Со стороны, когда смотришь на картину в целом, а не из окопа на орудия противника, война, где-то там, далеко, представляется более понятной, менее грязной, менее глупой. Изучая войну постфактум проще понять, кто за что и почему воевал, а участвуя в ней… Попав в зону военных действий, он неожиданно для себя понял, что каждый воюет за что-то свое. Даже его ребята, имеют каждый свою мотивацию… Да они готовы идти за командиром в огонь и воду, но каждый руководствуется при этом чем-то своим. Кто-то идет в бой, веря, что несет мир, кто-то мстит за потерянных друзей и нормальную жизнь, кто-то, надеясь, что заплатят денег, кому-то уже просто «в кайф», а кто-то просто выполняет приказы не вдумываясь. Он и раньше знал, что все люди разные, но, что настолько… Экстремальные условия вытаскивают наружу из людей все скрытое, настоящее. Цивилизация, цивилизованность слетают как шелуха, оставляя только инстинкты и четкие клише, «впаянные» в натуру человека намертво. И хорошо, если истинная суть человека человечна, как например, удивительная доброта к животным угрожающего на вид Павловича, но ведь чаще - наоборот. Чаще в таких условиях из человека лезет в первую очередь все самое низменное, животное – и это жутко… А сколько, среди воюющих с «той стороны», оказалось просто глупых, и до мозга костей корыстных… С которыми нельзя разбираться так, как это делает Лана. Она их отправит домой, а там они снова возьмутся за старое… Это не выход… Но как ее в этом убедить?