-Хм… Интересно. И насколько часто ты такие выходы находил?
-Да так, по-мелочи, бывало. Я как-то не считал. Все спи. А то мы так с тобой всю ночь проговорим
…
Саша стоял, глядя на равнодушные лица своих вчерашних друзей и с каким-то отстраненным сожалением понимал, что это последние секунды его жизни. Щуплый, низкий (по плечо самому низкому в их отряде), с заросшей физиономией и побитой мордой, замерший перед направленным на него заряженным автоматом. Да, красавец он, наверное, сейчас писанный, ни в одной из множества драк его так качественно и со знанием дела не лупили… Даже менты в кутузке. Но здесь все бывшие зеки, все знают, как и куда нужно быть, чтоб и больно было и жив еще был, да в сознании. Правда и не судили никогда так оперативно, «по законам военного времени»…
А так все хорошо начиналось… Неплохие деньги за «постоять на блокпосту», отличные деньги за «службу своему народу», автомат, обещания лучшей жизни, признания героем… Война дала ему возможность почувствовать в конце концом себя человеком, а не быдлом, которое безнаказанно пинают все, кому не лень. Ему, которого с детства все гнобили, за маленький рост и неблагополучную семью… Вечный двоечник в школе, вечный посыльный в компаниях сверстников, вечный крайний, так как у родителей не было ни денег, ни связей вытаскивать его из переделок, в которые он регулярно попадал, а потом и из тюрьмы… Вечное отношение, как к человеку второго сорта, на всех работах – «бывший зек, кто тебе поверит!» Да, война дала ему возможность почувствовать себя нужным, важным, и видимо переборщила… Решил поиграть в благородство… Дебил… Ведь он же уже привык к вечной несправедливости жизни, он спокойно смотрел, и часто помогал «чистить» навороченные домишки, сбежавших от войны, местных обеспеченных жителей. Зная, что у тех, кто в мирное время нашел бабки на двухэтажный дом с гаражом, на две машины и кирпичным забором в человеческий рост, явно осталось бабло на жизнь, и за пределами дома. А он то здесь и сейчас, живет и воюет. И, значит, вполне имеет полное право брать все, что нужно для войны, тем более, что хозяева этих домов все равно сбежали, и им это имущество, скорей всего, вообще не понадобиться. Саня давно привык к тому, что на блокпосте они «чистили» всяких неблагонадежных от «запрещенных к вывозу ценностей». Он знал, что война прощает многое и спокойно к этому относился… Знал и полностью одобрял. И уважал командира, за силу, за крутой нрав… До сегодня… До того, как увидел, как он ведет в подвал заплаканную Лариску, Сашкину бывшую одноклассницу. Невысокая русоволосая женщина в потертых джинсах и серенькой курточке вызвала у него сразу смутное беспокойство, а уж когда она повернулась, что то в говоря ведущему ее мужику, и он рассмотрел такие знакомые огромные перепуганные серые глаза… Он помнил эти глаза со школьной скамьи… И знал, как и все знали, чем ей светит подвал… Не она первая, не она последняя. Но, бл…, чужие, незнакомые бабы - это одно, легко поверить, что они шпионки, наводчицы и т.д.. Но Лариса… Она - единственная в школе, кто относился к нему, как к человеку, а не как мелкой шпане, недостойной взгляда, она - единственная, помогала ему советом и моральной поддержкой, когда он, вышедший из-за решетки, ныкался в поисках работы и пытался доказать, что он - тоже человек. Она единственная, кто не бросал трубку, когда он звонил. А ведь были времена когда, он обиженный придурок-подросток, поставил ей фингал, за то, что она ему понравилась, но не заметила этого (да, глупо, но, что было то было) … И ведь не сдала директору, хотя имела полное право. Как не сдала, потом, на работе, когда они вместе работали на току в селе, и он, с бодуна, чуть не угробил погрузчик… Она не предавала… С ней так нельзя… С кем угодно, но не с ней… Иначе зачем все это? Если хороших людей отдавать на растерзание… Саня, сломя голову, кинулся наперерез командиру, попытался уговорить, защитить… Наивный вспыльчивый дурак… Нет, то что он дурак, ему часто по жизни говорили, начиная от матери и заканчивая мужиками на зоне… Но, чтоб идти наперекор командиру, да еще и зачем-то махать кулаками… Да, дурак… Но, как оказывается, приятно чувствовать себя реально защитником, а не просто дураком с автоматом… Было приятно… Грохот выстрела совпал с пронзившей тело болью… Мир замер… Так странно… Он никогда не думал, что причиной его смерти станет тайная школьная любовь… Хорошо хоть, что Лариску таки отпустили… Не до какой-то бабы, когда боец бьет морду командиру
…
Лана проснулась привычным рывком, все еще чувствуя, как неприкаянная душа покидает падающее на осенние листья тело… На востоке привычно алела полоска рассвета. Господи, когда ж это кончиться? Каждая ночь приносила ей знание о новой смерти. Сколько же их было и будет? И откуда она о них знает… Они приходят к ней как… Как напутствие, как просьба, как надежда? Но на что? На стену? На возмездие? Зачем?