Случаи вроде бывшего алькальда Мигеля Диаса, гордившегося своим законным браком с индианкой Исабель, с каждым днем становились все большей редкостью, поскольку с приездом на остров первых «дам», жен и сестер почтенных горожан, в основном мелких чиновников и младших офицеров, стала складываться новая мораль, потянувшая за собой из Европы все ложное и косное, зато позабывшая по эту сторону океана всё то, что действительно могло бы оказаться полезным.
Для какой-нибудь стареющей немытой толстухи, воняющей застарелой мочой и отчаянно потеющей в тугих корсетах, рассчитанных на суровый климат Кастильского плоскогорья, было настоящим оскорблением видеть соблазнительных двадцатилетних созданий, свободно расхаживающих обнаженными по пляжам Карибского моря. Они почитали это самым страшным из грехов и, хуже того, вопиющим нарушением всех правил приличия.
Эти «дамы» поставили себе целью изгнать из рая местных обнаженных Ев, для чего вступили в союз с несколькими монахами, стремящимися обрушить карающий меч на всё, что казалось им блудом и развратом, хотя, по правде говоря, именно за этим самым развратом сюда и ехала большая часть новоселов.
Санто-Доминго разрастался как опухоль — неорганизованно, бурно и в полной анархии, поскольку никто в полной мере не осознавал причины его существования и его будущее. Всем было ясно, что он превратился в мост между Испанией и Индиями, но монархи до сих пор не решили, что делать с Новым Светом, а просто следовали на поводу у событий и извлекали максимум выгоды из богатсв новых владений.
Инициативу перехватили различные торговые группы или отдельные личности, и монархи передали им бразды правления, не потратив ни мараведи, словно единственное, что их в действительности интересовало — это поиск пути в Сипанго, будто они не осознавали, что колонизация девственного континента может всем принести богатство.
Однако губернатор Франсиско де Бобадилья прибыл сюда для того, чтобы навести в городе порядок, а вовсе не обустраивать его жизнь. Несмотря на то, что кому-то эти два понятия могли бы показаться близкими, на самом деле это совершенно разные вещи, поскольку «наведение порядка» предполагает лишь действие в условиях уже сложившейся ситуации, а вовсе не решение каких-либо проблем в будущем.
После громадных усилий, потребовавшихся на завоевание Гранады, и политической катастрофы, случившейся в результате изгнания иудеев, Изабелла и Фердинанд стали консервативны, ведь с учетом опустевшей королевской казны было логично думать о том, чтобы везти с другой стороны океана золото и специи, а не отправлять туда оружие и продовольствие.
По этим причинам мыслям о завоевании Нового Света и покорении того, что могло бы стать огромной империей, не было места во дворцах и крепостях, даже в королевских прихожих. Разговоры об этом ходили больше в борделях и тавернах недавно появившихся на карте городков, между кружками с вином и среди шлюх, чем среди военных и чиновников.
Человеку, желавшему держать в руках рычаги управления и быть в курсе того, как окончательно прибрать к рукам город, следовало забыть о правительственных учреждениях и государственных конторах, а вместо этого сосредоточить внимание на таверне «Четыре Ветра» и сети борделей Леонор Бандерас, где только и говорили, что о долгожданном возвращении Алонсо де Охеды, рискованной экспедиции Родриго де Басодаса, о новых маршрутах, открытых Пинсоном, о великолепной новой карте, начерченной мастером Хуаном де Косой, о богатейшей золотой жиле, обнаруженной кем-то на затерянном острове, или о несметном количестве жемчуга, который добывали рыбаки у берегов Кубагуа и Маргариты.
Здесь торговали тайнами, картами, где якобы указано местонахождение туземных сокровищ, с «тайными тропами», якобы приводящими прямо к воротам дворца Великого хана или складам, где хранятся драгоценные пряности, которые только и ждут, пока какой-нибудь отважный кабальеро до них доберется. Кроме того, здесь торговали и шпагами, которые выручат в любой передряге и никогда не подведут, верностью до гроба, а иные готовы были продать даже собственную душу, лишь бы навсегда избавиться от голода и нищеты.
Желающих приобрести оружие было столько, что таверна «Четыре Ветра» никогда не пустовала, поскольку все солдаты удачи, прибывающие на остров в надежде покорить великие империи, прекрасно знали, что хозяин таверны — жирный кордовец, отзывавшийся на имя Хусто Камехо, держит в своем подвале целые груды всевозможного оружия; здесь были и шпаги, и кинжалы, и аркебузы, и всевозможные доспехи, которые он собирал всю жизнь. Этого хватило бы, чтобы вооружить целую армию, которая своей мощью могла бы поспорить даже с королевской.