Я слышу электрическое гудение у себя за спиной. Это нервы Понча натянуты струнами и вот-вот лопнут. А когда они лопнут, Белли издырявит этого старикана так, что негде будет потом поставить печать «Мёртв». Поэтому я делаю шаг вперёд и говорю:
— Вы не будете возражать, сэр, если мы немного у вас погостим? Переждём непогоду.
Скрип-скрип… скрип-скрип…
— Как долго я вас ждал!
Этот скрипучий, как кресло-качалка, голос звучит так неожиданно, что я вздрагиваю, а Белли в панике стреляет. Звенит, осыпаясь, стекло за головой старика. В образовавшуюся пустоту тянет запахами вечера и снега. Вонь пороха быстро разносится сквозняком. Я бью по рукам пузана, опуская ствол вниз. От неожиданности он делает ещё один выстрел. Пуля, чмокнув, пробивает деревянный настил и с визгом чиркает по каменной кладке где-то внизу.
— Белли, не будь идиотом! — кричу я. — Ты совсем уже двинулся от страха.
Скрип-скрип… скрип-скрип…
— Как долго! — повторяет старик тем же голосом и так спокойно, будто ничего не произошло. Вообще ничего.
— Вы ждали нас, — киваю я и подмигиваю очумелому Пончу: «Спокойно, Белли! Старик просто чокнутый, разве не видишь?»
— Да, Алонсо, — говорит старикан и качает головой. — Я уж думал, вы так и не придёте.
— Так ты его знаешь?! — шепчет Понч. — Так какого же..!
Мне не до этого болвана. Я даже не обращаю внимания на его панибратство. Я подскакиваю к старику и резко, одним движением поворачиваю его к себе лицом, вместе с креслом…
Я звал её Суити. Не помню её настоящего имени. Оно было не столь благозвучно и притягательно. А Суити мне нравилось и точно отражало суть. Или мне казалось, что отражало. Во все стороны.
Ты помнишь, дружище Белли?..
— Помню, сэр, — кивает Понч. — Я помню Суити. Хорошая была девушка.
— Наверняка, — соглашаюсь я.
Кажется, я думал вслух…
Лифт, дрогнув, останавливается. Выждав секунду, он медленно, будто неохотно, открывает двери. Мы выходим и неспешно двигаемся по длинному коридору, по кроваво-красной ковровой дорожке, как звёзды в Каннах. И ощущаю я себя примерно так же — героем голливудского боевика, крутым парнем, берущим от жизни всё, что ему причитается. А поскольку я не знаю точно, сколько именно мне причитается, то беру всё.
— Господа! — позади нас поднимается со своего места за мониторами охранник. — Одну минуту!
— К сожалению, у нас ни одной лишней минуты, — отвечаю я, разнося ему голову.
Белли вздрагивает и приседает от звука выстрела. Его мясистая и вечно слюнявая нижняя губа дёргается в неясном спазме то ли усмешки, то ли страха.
— Круто! — произносит он.
— Конечно, — отвечаю я. — Это же «Смит и Вессон».
— Да нет, круто вы ему ответили, я хотел сказать, — хихикает толстяк.
— У-у…
Мы садимся в другой лифт, который за пару минут поднимает нас на двадцать второй этаж.
— Господа? — встречает нас ещё один охранник в синей униформе и при чёрном галстуке.
— Позвольте мне, сэр? — тянет меня за рукав Понч.
— Что? — не понимаю я.
— Господа? — повторяет охранник. — Я могу чем нибудь помочь?
— Нет, приятель, — отвечает Белли. — Мы не нуждаемся в помощниках.
И разносит охраннику башку. Потом этот болван дует на ствол своего «Сфинкса», изображая из себя идиотского агента ноль-ноль-семь и спрашивает:
— Ну как?
— Неплохой выстрел, — отвечаю я.
— Нет, как я ему ответил?
— А-а, это… Круто, да. Но ты знаешь, Понч, не стоило убивать этого парня. Помнишь, по плану мы должны были узнать у него дорогу к офису?
— Да?.. — задумывается толстяк.
— Ага. Теперь мы можем не уложиться во время.
— Простите, сэр. Мне жаль.
Мы снова идём по красной дорожке вдоль бесконечного строя молчаливых пронумерованных дверей. Теперь я не сомневаюсь, что мы будем ходить этими коридорами очень долго и не уложимся во время. Но не убивать же из-за такого пустяка старину Белли.
Всё происходит совсем не так, как я планировал.
Мы входим в дверь офиса Ишигавы — маленькое помещение без окон, со столом, креслом и сейфом. Японец в белой рубашке и при галстуке сидит за столом, удобно раскинувшись в кресле и курит сигару.
— Конничи-ва, — говорю я, поднимая ствол до уровня его жёлтого морщинистого лба.
— Хе! — ухмыляется толстяк, довольно поглядывая на меня.
— Здравствуйте, — спокойно отвечает японец, сделав недолгую затяжку. — Что вам угодно?
— Немного денег, — отвечаю я. — Из тех, что лежат у вас в сейфе. Впрочем, если вы отдадите нам их все, мы не станем возражать.
Пузан довольно кивает вслед каждому моему слову.
— Умеете вы сказать, сэр Алонсо! — вставляет он в конце моей тирады. — Вы настоящий прирождённый Дик Спарроу!