Анжело и Алиса остались одни. И к парню вернулись его прежние страхи, в вдруг Райна все-таки права, и девушка просто умело притворялась безобидной.
— Зачем ты пришел? — спросила Алиса, собирая разбросанные подушки с ковра и водружая их обратно на диван, — Неужели только затем чтобы спросить, как у нас дела?
Анжело еще никогда не чувствовал себя настолько глупо, врать сейчас не было смысла. А спросить: "Ты случайно не оборотень?" — не поворачивался язык. Анжело собрал все свои дипломатические способности в кучу и все-таки решил довести начатое дело до конца.
— Ты права, я пришел поговорить о твоем отце, — не дожидаясь приглашения, он сел на диван.
— А что о нем говорить? — с неподдельной искренностью удивилась Алиса.
Анжело недоуменно взглянул на нее. Как она могла быть такой спокойной?
— Твоего отца арестовали, хотя он невиновен! Тебе что все равно?
— Не все равно, — холодно ответила девушка, — Но я ничем не могу ему помочь. Если он невиновен, то его скоро отпустят.
Она подошла к окну, как бы не желая смотреть на Анжело, и тот вынужден был вести разговор с ее спиной.
— Да, его скоро отпустят, когда сделают повторный анализ крови. А сейчас все уверены, что он убийца, но я точно знаю, что он невиновен, — Анжело набрался смелости и пошел в наступление, стараясь унять предательскую дрожь в голосе. Не нравилось ему спокойствие Алисы. Ох, не нравилось.
— Может быть, тогда ты знаешь, кто настоящий убийца? — насмешливо спросила Алиса, по-видимому, заранее уверенная в его ответе.
— Не знаю, но догадываюсь.
Анжело показалось, или она вздрогнула при этих словах, но так и не повернулась к нему.
— И кто же это? — ее голос стал еще более насмешлив.
— Ты, — решительно выпалил Анжело.
Несмотря на ее поведение он все еще надеялся, что сейчас Алиса посмеется над его словами, скажет, что он сошел с ума. Но этого не случилось.
Девушка вцепилась в подоконник, будто боялась упасть. Она некоторое время молчала и вздрагивала, словно от беззвучных рыданий. Но когда повернулась к Анжело, глаза ее были абсолютно сухими. Страшные горящие ненавистью зеленые глаза.
Анжело хватило секунды, чтобы понять, что худшие его опасения оправдались. Но испугаться он не успел, тем более не успел попрощаться, с только начинающей налаживаться жизнью, потому что Алиса почти сразу заговорила, до сих пор не свойственным ей ярким сильным голосом.
— Не думала, что ты сможешь догадаться, — взрослое выражение было пугающим на ее еще детском личике. Она сделал несколько шагов по направлению к дивану, на котором он сидел, даже не идя, а как бы плавно перетекая из одного места в другое. Что-то пугающе знакомое было в ее движениях. И Анжело покрылся холодным потом, когда вспомнил, что. Точно так же двигался оборотень, с которым он столкнулся. Возможно, ему только показалось со страху, но глаза ее слегка пожелтели, превратившись в желто-зеленые.
Алиса остановилась так же внезапно, как и начала двигаться.
— Не бойся меня, — сказала она и улыбнулась, показав клыки, которых пять минут назад не было, — Если ты меня не выдашь я тебя не трону.
— Так же как до этого не тронула тринадцать человек? — Анжело сам удивился, откуда у него столько наглости и храбрости.
Гримаса отвращения исказила лицо Алисы, казалось, он напомнил ей о том, что она хотела забыть.
— Это были нехорошие люди, — медленно подбирая слова, проговорила она. Слово "нехорошие" резануло слух.
— Настолько, что их надо было убивать? — Анжело поддерживал беседу, а сам лихорадочно соображал, как бы ему отсюда удрать. Он надеялся, прежде всего, на то, что у Алисы хватит здравого смысла не убивать в собственной квартире. Но даже при этом он не мог найти способа сбежать из этого дома. Если только она сама не позволит ему сделать этого. И почему он не послушал Райну? Если останется жить, то обязательно извинится перед напарницей.
Алиса некоторое время как бы обдумывала его вопрос, а затем ответила кратко и лаконично:
— Да, — в глазах ее затрепетали искорки смеха, будто она находила в этом ответе нечто забавное.
— А как же твой отец?
— А что мой отец? Он глуп и слишком чувствителен, — презрительно выплюнула она слова.
— Значит, он знал? — догадался Анжело.
— Конечно, знал. Это он виноват, что я стала такой. Он все время знал и ничего не делал, — Алиса задумалась, — Наверно, боялся потерять меня, так же как потерял мать.
Анжело не мог понять, почему она говорит об отце в таком презрительном тоне. Может, она надеялась, что он сумеет чем-то помочь ей, а тот по своей слабости не смог даже попытаться этого сделать. Анжело также заметил, что она не выказывала враждебности к нему. Он даже стал надеяться, что она говорила правду, когда пообещала не трогать его, если он сохранит ее тайну. Поэтому он решил вести себя так, как Алиса хотела бы, чтобы он себя вел, то есть проявлять участие к ее проблемам или даже сочувствие. И тогда у него будет возможность выйти отсюда живым, а не быть вынесенным в черном мешке для трупов. Раз так, то хорошо бы узнать подробности об ее убийствах.
— Но как ты стала оборотнем? — поинтересовался он.
— По глупой случайности, — усмехнулась Алиса, у ее голоса был все тот же взрослый тон, от которого по спине Анжело бежали мурашки. Это хрупкое создание с двумя задорными черными хвостиками говорило так, будто повидало в своей жизни все, что только можно было увидеть и даже немного больше.
— Папа разбил банку и порезался, — продолжала она, — Я хотела помочь и поранилась об тот же самый осколок. Он тогда еще кричал на меня, чтобы я не лезла со своей помощью и думала, прежде чем что-то сделать. Но того, что я тоже порезалась, не заметил. Мне не повезло и одной царапины хватило, чтобы заразиться…как это у них называется? — она по-детски наморщила лоб, — Ликантропией, так, кажется. А папа был слишком занят своим горем, самим собой, чтобы заметить и помочь мне. Я просто не знала, что мне делать.
Анжело показалось, что она сейчас заплачет, и он искренне готов был бы пожалеть ее, если бы не то, что она творила после того как стала оборотнем. Слишком свежо для него еще было воспоминание об останках последней жертвы.
— Но зачем ты убила всех этих людей? Что они тебе сделали? — спросил он, наконец, то, что его так мучило.
— Они делали зло мне или моим близким, — ответила она, будто на свете не было ничего естественней.
— Но зачем же их было убивать?!
Алиса пристально посмотрела Анжело в глаза, решая, говорить ему или нет, поймет ли он ее. И тихо начала объяснять:
— Моя мама была хорошим человеком, но она умерла. Почему же плохие люди должны иметь право жить? Если я убиваю их, в этом нет ничего плохого, правда?
Анжело ничего не отвечал, его так поразили эти рассуждения о том, кто имеет право на жизнь, а кто нет, и то, что свои убийства она не считала преступлением.
— Что же они тебе такого сделали? — вновь повторил он, — Неужели что-то настолько ужасное?
Впервые Алиса заколебалась, на лице ее проскользнуло сомнение в том, что она делает. Но это был всего лишь миг, который прошел, будто его и не было.
— Ну, хотя бы тот последний парень, из-за которого арестовали твоего отца. Что он сделал? — не отставал Анжело, с ужасом ощущая, что заходит слишком далеко, но не в силах уже остановиться.
На лице девушки заиграла удовлетворенная жестокая улыбка, как при воспоминании о чем-то доставившем ей несказанное удовольствие, как при воспоминании о сладкой и жестокой мести. Она не раскаивалась в своих поступках и сделала бы точно так же, доведись ей прожить ту ночь еще раз. Это выражение ее лица испугало Анжело, и он уже не был уверен в том, что хочет услышать ответ на свой вопрос.
— Киса был подлецом, каких я прежде не встречала, — процедила Алиса, и в каждом ее слове слышалась нескрываемая радость от того, что она сделала с этим парнем, — Он сказал моей подруге, что любит ее, преспал с ней, а потом бросил и рассказывал всем, какая она шлюха. Она хотела умереть, наглоталась снотворного, но ее вовремя доставили в больницу. А этот козел ходил как ни в чем не бывало. Он сказал, что моя подруга дура и вообще должна быть счастлива только от того, что он провел с ней ночь. Разве он заслуживает жизни?