— Все в мире можно прогнуть и изменить, — сказала Стойкая. — Включая Мантию.
Только сейчас я начала ощущать всю глубину ее сомнений и, возможно, даже сострадания. Я помнила ее как сочувственного и благородного воина — она все еще верила, что сможет помочь.
Но я должна привести убедительные весомые аргументы. И я делаю это.
— Когда он вернулся с Ожога, то привез с собой новую стратегию борьбы с Потопом. Это? Превращение самого себя в… машину?
— Дидакт не ожидал вашего визита. Он не знает, что вы здесь, не так ли?
С ее независимым мнением и взглядами на планирование сражений, Стойкая Воля и Дидакт часто сталкивались в прошлом. Я надеялась, что и в этот раз она не полностью согласна с решением своего командира, и этих сомнений будет достаточно для того, чтобы меня выслушать мою мольбу. Ведь именно она будет погреблена с моим мужем тяжестью его чудовищных идей — а не я!
Стойкая воля начала спускаться вниз широкого зала, богато украшенного испещрёнными узорами колоннами из твердого света — я впервые видела такое на Реквиеме, который здесь, в этой точке, состоял из базовых материалов Предтеч, еще непреобразованных и в начальном состоянии.
— Будет лучше, если я сейчас отведу вас к Дидакту, Биоскульптор. Мне кажется, он сочтет такое решение верным.
— Какой у него план вместе с его новыми воинами, Рыцарями-Прометеями? — крикнула я и мой голос эхом пронесся по длинному коридору. Интересно, мог ли он меня услышать. И если поймет, что я здесь, что будет делать? Наверняка стоило рассчитывать на самое худшее. Как далеко он зашел в своем отчаянном безумии, чтобы окончательно избавиться от моего присутствия?
— Победа, как и всегда, — ответила Стойкая Воля, стоя спиной ко мне.
— Над чем?
— Вы хотите мне что-то сказать, Биоскульптор? Нечто, что я должна знать — что мне нужно узнать? — ее броня передернулась рябью.
— Возможно нет, — ответила я. — Может быть, вы сами уже все поняли.
— Вы здесь для того, чтобы защитить вашего мужа. Этого следовало ожидать. Расскажите мне, как вы намереваетесь защитить его, Биоскульптор.
— Дидакт устал.
— Дидакт энергичен и предан своему делу.
— Дидакт на грани краха.
— Я этого не заметила, — ее голос уже не имел былой твердости.
— Дидакт уже не может трезво мыслить, — сказала я.
— Какие у вас есть доказательства? — спросила Стойкая, снова поворачиваясь ко мне лицом. Она уже переступила через свою честь, показывая готовность выслушать мою критику в адрес своего командира. Ее терзали глубокие сомнения. И все они должны быть развеяны без остатка.
— Его допрашивал Могильный Разум, — сказала я.
— Я знаю об этом достаточно.
— Если бы вы были на месте Могильного Разума, обладая таким массивом памяти целых поколений, вобрав в себя мудрость и опыт Предтеч — то какое вы бы выбрали оружие для того, чтобы нанести удар в самое сердце всех Предтеч?
Она сурово сузила глаза. Ее ноздри сжались, словно она не хотела дышать со мной одним воздухом. Но она скрестила руки на груди и продолжила слушать.
— И тут неожиданно благородный и отважный лидер противника вдруг совершенно неожиданно оказывается в твоих руках, — продолжила я, — лидер, чье возвращение способно дать надежду и придаст силы всей Ойкумене Предтеч.
— И?
— А его возвращение не принесло ничего, кроме горя и чудовищных разрушений не только для него самого, но теперь и для людей. Он стал подобен глупой пешке в темной мстительной игре, начавшейся очень давно.
— Изначальный, — догадалась Стойкая Воля.
— Изначальный. Те знания, которые так травмировали душу Дидакта, он скрывал от меня на протяжении десяти тысяч лет. Подобные существа прекрасно умеют играть на старых страхах своих жертв, жонглировать их эмоциями, ослаблять в периоды войн и тягостей жизни, нарушая, вмешиваясь в политику. Извращать, усиливать страхи — и использовать их в своих целях.
— Многие тысячи лет Прометеи были непроницаемыми для подобного рода манипуляций, — заметила Стойкая. — Даже пытки не нарушали один из наших главных заветов.
— Они не были подготовлены к такому воздействию противника. Нет никаких барьеров или защиты от потомков тех, кто когда-то создал нас. Дидакта преобразовало существо, во многом подобное божеству по своим истокам… один из них, как мы предполагаем, стоял у истоков формирования принципов Мантии, однако теперь масса Потопа уже не имеет к ее соблюдению никакого отношения.