— Вам будет предоставлено оружие, Биоскульптор, — ответил монитор. — Я должен сообщить Дидакту о вашем визите?
— Он уже в курсу моего присутствия.
— Как вам будет угодно, Биоскульптор.
Как мало было посвященных в детали его планов! Отсутствие осторожности у Дидакта сначала шокировало меня, а затем я начала понимать. Это последнее убежище моего мужа. Нигде, кроме как здесь, он не мог себя чувствовать настолько расслабленным. Поверить в то, что Стойкая Воля сможет предать его, повернуться против его планов… Немыслимо.
На Реквиеме ничто не могло и не должно было предать Дидакта.
Монитор вручил мне лучевую винтовку, компактное изящное оружие, способное вести огонь тонкими выстрелами чрезвычайно мощной направленной плазмы. Рукоятка удобно легла в мою ладонь, подстраиваясь под ее анатомические особенности, под мои небольшие пальцы. Я повертела ее в руках, запрашивая у монитора инструкцию по ее использованию. Он передает их моей анцилле. Моя броня быстро учится. Я едва успеваю понимать всю поступающую информацию.
— Дидакт завершает последние приготовления в своей каюте, — сообщил монитор. — В течении часа он запустит на «Приближении Мантии» защитный режим и выключит ее основные системы.
— Я полагаю, он сохранил боевой Криптум на своем корабле.
— Вы правы, Биоскульптор.
— Приготовьте его для перевозки на Реквием.
— Уже сделано, Биоскульптор.
Монитор выдержал паузу.
— Биоскульптор, Дидакт сказал нам, что он не в курсе вашего присутствия здесь.
— Возможно, это говорит об ухудшении его состояния.
Монитор не слишком разбирался в таких глубоких вопросах.
— Он настаивает на немедленной встрече.
Я почувствовала радость, но не показала этого.
— Ответьте, что я согласна.
Дверной проем раскрылся и впустил меня в свою темноту. Мне показалось, что теперь монитор уничтожит меня — я уже и не могла надеется на успех сверх того, чего мне уже удалось достигнуть — и уже это было замечательно.
Однако вместо нападения он ведет меня к командному центру корабля. Я нашла это помещение холодным и пустым. Дидакт одиноко стоял перед панелью с информацией о функционирования защитных система Реквиема. Его броня лежала в сложенном состоянии в хранилище, ожидая его распоряжений.
— Жена, — сказал он. — Я не ожидал увидеть тебя здесь после всего того, что произошло.
Все, что я ощущала в нем, все, что слышала в его голосе — только тихо кипящая ненависть, и ничего более.
— Долг перед мои мужем для меня превыше всего, — ответила я.
— Верность… наша самая крепкая черта. Но ты явно огорчена тем, что я сделал. Возможно, ты прибыла сюда еще и для того, чтобы увидеть, что я придумал для твоих людей.
— Да, это так, — ответила я. — Я прошу объяснить твои действия, чтобы я смогла успокоиться.
— Прости за дерзость, но до сегодняшнего дня ты всегда вставала на сторону и поддерживала мои стратегические инициативы.
— Мы всегда обсуждали их, прежде чем притворять в жизнь, — напомнила я ему.
— Оцифровка и сбор их сознаний были необходимы.
— Что ты задумал сделать с ними?
— Сознания людей послужат тем же целям, для которых уже использовались все души моих Прометеев, кроме одной. Их согласие сейчас уже не существенно. Они — наша последняя надежда в борьбе с паразитом.
— Как?
Только сейчас он повернулся ко мне лицом. Его глубоко посаженные глаза были пусты.
— Они были оцифрованы, ты знаешь об этом, — сказал он. Его лицо выглядело усталым, высушенным подобно фрукту, на котором отложилась печать пережитых эмоций и усталости. Если прежние мои слова не убедили Стойкую Волю, то возможно, если она увидит его нынешнее состояние… сейчас только Криптум оставался единственной надеждой на его восстановление.
Чтобы время исцелило его, восстановило здоровье, силы — и излечило безумие?
— Твоим людям уготована судьба стать новым непобедимым видом оружия, — продолжил он, понизив голос. — Сейчас они — Рыцари-Прометеи, я даровал им эту честь, хоть они этого и не заслужили.
— Но почему именно мои люди?
— Даже деградировав до примитивного уровня жизни, они сохранили в себе впечатляющий инстинкт к ведению войны. Их можно превратить в потрясающих воинов. Эссенция их сознаний использовались для создания тысяч Рыцарей-Прометеев — силы, отличающейся от всей той, с которой Потопу приходилось сталкиваться раньше.
— Так значит люди, наши враги, разделили эту честь с твоими Воинами. Души тех, кто убил наших детей. Разве это… справедливо?