Но без почвы под ногами, в пустоте пространства между звездами, я чувствую себя потерянной, это ощущение приносит мне настоящие ночные кошмары. Я счастлива, находясь на планете полной жизни, в окружении агрессии, потребления и рождения, когда ты сталкиваешься с этим для наблюдения и фиксации. Реальность для меня начинается с малого…
Но неизбежно она должна стать очень большой.
Вскоре после того, как Дидакт был надежно спрятан, я вынесла на рассмотрение Совета проект быстрого межгалактического транспорта, корабля, создание которого позволило бы обогатить Строителей по всей галактике Предтеч.
Я узнала, как играть в политическую игру с Советом. Для Строителей контракты означали все, и моя задача содержала для них в себе неоспоримые преимущества: воссоздание величие нашего прошлого, освоение новых технологий и доступ к огромным ресурсам Ойкумены, чтобы наполнить их казну.
Кроме того, цели миссии были определенными и убедительными. Это должна была быть экспедиция под руководством Биоинженеров. Совет и Строители не могли отрицать того, что именно деятельность Биоинженеров связана с сохранением и пониманием жизни. Как ни странно, но Потоп тоже был живым существом, поэтому возникала масса вопросов в пределах нашей компетенции касаемо его изучения и понимания.
Итак, моя экспедиция, вторая в истории и впервые задуманная, раз и навсегда должна была подтвердить внегалактическое происхождение Потопа. Она была заверена печатью соглашения со Старым Советом и Строителями.
Строители всегда были превосходными проектировщиками кораблей. Строительство заняло десять лет. Получение разрешение на экспедицию от Старого Совета еще десять.
Я понимала причины задержки.
Путешествие даже на расстояние нескольких световых лет через портал или пространство скольжения требовали работ по восстановлению нарушений причинно-следственности. Корабли Предтеч, совершая перелеты между звездными системами, создавали эффект накопления пространство-временного сопротивления, засоряющего пространство скольжения, который постепенно приводил к затруднению перемещений и связи, а также мог препятствовать доступу к Домену. Когда накопленные эффекты устраняются, когда сделаны все выверки, и все последствия исчезают в квантовом поле — путешествия стали возможными.
Но перемещение даже одного небольшого корабля на расстояние более ста шестидесяти тысяч световых лет всего за несколько прыжков, без длительных задержек, создавало монументальные копии в пространстве. Путешествие в Путь Кетона могло замедлить или даже остановить все перемещения на территории Ойкумены в течение года. Тем не менее, историческая интрига, поиск возможного ответа на одну из величайших тайн в истории была неоспорима. Строители прилагали усилия для достижения консенсуса, поскольку я знала, что он возможен.
Тот факт, что Биоинженеры были в команде, вызывал недовольство, ведь они ассоциировались с Дидактом, и эти чувства были непреодолимыми. Но кто еще был квалифицирован до такой степени, чтобы изучать Потоп? Или понять природу происхождения Прекурсоров? В конечном счете, все полагали, что Прекурсоры прибыли в нашу галактику из Пути Кетона миллиарды лет назад.
Мы назвали наш корабль «Отвагой». Он был менее ста метров в длину и тридцать в ширину, неся на борту легкое и скромное вооружение. Экипаж корабля состоял из семи человек, включая меня: один Шахтер, трое авантюрных Строителя, и два Биоинженера, которые были отобраны из более чем миллиона добровольцев.
Ни один из Судей не присоединился к нашей команде. В тот момент не было никаких оснований для подозрений, ведь мы не знали, что в том месте, куда мы собирались лететь, можно раскрыть величайшее преступление в истории Предтеч.
Наш корабль вышел из своего второго прыжка на расстоянии восьмидесяти семи миллионов световых лет от комплекса Ориона и шестидесяти миллионов от нерегулярного поля нашей галактики. Я стояла на прозрачном мостике корабля, окруженная тусклыми пятнами далеких галактик, со страхом ощущая в полном одиночестве, в такой невероятной дали, заполненной промерзлой дымкой, от родной галактики.
Дидакт упивался бы такими просторами. Возможно в своем Криптуме он был более изолированным, находясь в непосредственной гармонии с музыкой вечности, текущей вокруг нашей жизни.
Пустота.
Опустошение.
Ничто.
Люди верят в пустоту, в абсолютное отсутствие чего-либо. Это одна из их отличительных черт. Они хранят свою веру в это. Предтечи же знают другое. Даже в тех точках пространства, где находится очень малое количество материи, каждый кубический сантиметр рассечен плотным излучением, неразрывно связанный с далекими местами и временем.
«Отвага» задержалась перед своим следующим прыжком, давая тем щупальцам пространства и времени, что окутывали нас, приспособиться к нашему присутствию. Чтобы синхронизироваться с пространством. Мы все слышали истории о тех путешествиях, которые окончились плохо. Нам достоверно известно, что в пространстве и времени вокруг корабля образуется что-то наподобие сгустка или пузыря, последовательно обгоняющих свою собственную реальность. Мы конечно же знали об этом. Не смея даже предполагать о возможном нашем успехе, боясь склонить чашу весов в какую-либо сторону.
По этой и другим причинам объективно наше путешествие займет куда больше времени, чем можно было предположить, учитывая наши скачки, хотя можно было переместиться практически мгновенно. Но мы с милостью решили отнестись к пространству и времени.
Мы не знали, сколько времени все это продлиться, измеряя все старыми временными рамками, до тех пор, пока мы не вернемся.
Мы не узнаем.
Месяцы. Годы.
Возможно больше.
Всю вторую часть путешествия я провела во сне, завернутая в листы медленно вращающегося кокона.
В некоторые моменты я выходила из состояния погружения в сон и пыталась вызвать в памяти лицо своего мужа. Затем лица наших детей. Но у меня ничего не выходило по обоим пунктам.