Юля находчиво улыбнулась:
– О погоде. Такое солнышко за окном, хочется на дачу, загорать!
А я расхохоталась и сказала, глядя ему в глаза:
– О тебе, Паш. Юля говорит, что я произвела на тебя неизгладимое впечатление, и пытается нас сосватать.
Остаток вечера был смазан густым соусом взаимной неловкости. Хозяева квартиры не знали, куда глаза девать. Время от времени я перехватывала укоризненный взгляд «доцента», направленный на кудлатую, красную от смущения супругу. Ох, и достанется ей вечером за длинный язык! Ну а Паша вел себя преувеличенно бодро, отважно пытался пересказывать остроты последнего Comedy Club, подливал всем домашнего крымского вина, раз в пять минут проникновенно предлагал выпить за здоровье коллекционера – в общем, по его деланой непринужденности было сразу ясно, насколько ему не по себе. Я преимущественно молчала. Закусывала брынзой вино и переводила заинтересованный взгляд с одного участника этой комедийной пантомимы на другого.
Ушли мы рано, еще не было десяти.
В лифте Паша сразу начал извиняться и оправдываться, но я его остановила:
– Не надо. Что плохого, если я тебе нравлюсь? Все равно я бы поняла, рано или поздно.
– Все дело в Юльке, – смущенно улыбнулся он, – ей тридцать два, а в душе – девочка совсем. Все мечтает меня женить. Прости, если тебе было неловко.
– По-моему, неловко как раз было всем остальным, кроме меня, – рассмеялась я.
Настроение мое было приподнятым. Паша по-прежнему не казался мне хоть сколько-нибудь привлекательным, но тем вечером в его образе появилась новая завораживающая черта. В меня так давно не влюблялись мужчины. Нет, чепуха. На самом деле, в меня никогда не влюблялись мужчины. Кого-то я привлекала как сексуальный объект, кому-то импонировало мое легкое отношение к жизни, чей-то интерес был наполовину дружеским… А вот так – чтобы краснеть от невинной шутки друзей, стесняться прямого взгляда в глаза… Никогда.
Даже Георгий (fucking Георгий, ну почему его образ всплывает в моем сознании в самые интересные моменты, грозящие обернуться сексуальным приключением?!) относился ко мне со снисходительным интересом, как биолог к невиданному зверьку. Я его забавляла, веселила, иногда умиляла, но он меня не любил.
Интересно, как это – быть с влюбленным мужчиной? Принимать поцелуи от влюбленного мужчины? А прикосновения влюбленного мужчины? Отличаются ли они от обычных торопливых проявлений страсти?
Но в тот вечер мне было не суждено найти ответы на эти вопросы. Все повторилось: Павел проводил меня до подъезда, чмокнул в щеку, пожелал спокойной ночи и оперативно удалился, оставив меня в полном недоумении.
Поднявшись в квартиру, я позвонила Наташке.
– Слушай, у тебя так когда-нибудь было? – я кропотливо пересказала ей ситуацию.
Наташка смеялась долго.
– Мне такие образцы целомудрия не попадались, – отсмеявшись вволю, ответила она, – Алиска, где ты его нашла? Он такой старомодный. Это так мило! Неужели москвич? Тут больше таких нет? Я бы тоже не отказалась…
– Могу уступить по сдельной цене.
– Что, совсем не цепляет?
– Не то чтобы совсем, но… Есть любопытство, нет огня.
– Любопытство – двигатель эротического прогресса, – выдала она мудрость собственного сочинения. – Советую не разбрасываться.
– Что еще может посоветовать такая, как ты? – ухмыльнулась я.
– Попрошу без оскорбительных намеков, между прочим, у меня новый роман, и на этот раз все серьезно.
– Да ну?
– Вот тебе и ну. Его зовут Мафусаил, представляешь? То ли араб, то ли еврей. Но жутко сексуальный.
– Где ты его нашла? Позавчера, когда мы созванивались, у тебя вроде был какой-то Костик, – с трудом припомнила я.
– Костик в прошлом, – вздохнула Наташка, – он скучный, и у него воняет из кроссовок. Мафусаил совсем другой. Я познакомилась с ним сегодня утром, Carrera y Carrera на Тверской.
– Отличное место для знакомства, – одобрила я. – Надеюсь, он не бабе там что-то покупал?
– Какая разница, – отмахнулась Наташка, – если и бабе, то теперь она в прошлом. Теперь у него есть я. И он подарил мне запонки.
– О, Господи!
– Из белого золота, с жемчужинками. Как раз под мою белую рубашку подойдут. У него Ferrari.
– Почему девушки всегда хвастаются марками авто своих любовников? Как будто бы это имеет какое-то значение.
– Еще какое! – воскликнула Наташка. – У меня даже своя теория есть. О взаимосвязи автомобиля и сексуальных возможностей. Вот например, я бы ни за что не познакомилась с владельцем Hammer. Сплошные понты и маленькие члены. А Ferrari – это сексуально.