– Об этом лучше вообще не будем, – мягко возразил он, – мне едва не выставили неустойку. Мой адвокат еле с этим разобрался. Ты хотя бы понимаешь, скольких людей подвела? Все на тебя рассчитывали.
– Понимаю, – промямлила она.
– И давай договоримся, что ты больше не будешь мне звонить. Ксения, мне очень жаль, но это бесполезно.
– Хорошо, – выдавила она.
В жизни Ксении Пароходовой начиналась черная полоса.
ГЛАВА 10
В роскошно обставленном кабинете генерального директора модельного агентства она чувствовала себя названной ведьмой перед непроницаемым лицом инквизиторского суда. Прорваться в святая-святых было ох как непросто. Директор, он же фактический владелец, редко снисходил до общения с рядовыми служительницами подиумного культа – в основном если те утоляли голод его ночного одиночества.
Ксении пришлось сначала поругаться с секретаршей (которая недолюбливала работающих моделей, потому что когда-то ее собственная карьера не сложилась), а потом подарить ей флакон Rush от Gucci, и только тогда ее записали на прием.
Она и сама не знала наверняка, чего ждала от этой встречи.
Когда-то, почти семь лет назад, она уже стояла перед этим столом из красного дерева, на этом антикварном персидском ковре – стояла и смотрела испуганно на этого мужчину в безупречно сидящем бежевом костюме. Семь лет – совсем немного, но Ксюше казалось, что целая жизнь прошла. Она стала другим человеком, прошла жесткую школу московской дрессировки, когда ты то питаешься гречкой, дотягивая до очередной подачки работодателей, то принимаешь в подарок килограмм черной икры от олигарха, который положил на тебя глаз и рассчитывает на взаимность.
Семь лет назад она была всего лишь провинциальной выскочкой в клеенчатых туфлях (проплешины находчиво закрашивались черным фломастером), которая сама не знала, чего именно хочет от этого города, но в глубине души понимала, что хочет многого. Обычно просмотром новых моделей занимались менеджеры, но на Ксюшу, робко переминающуюся в приемной, обратил внимание сам директор, и это был хороший знак. Он задал ей ряд стандартных вопросов, щелкнул поляроидом, задумчиво смотрел, как в квадратике фотографии медленно проявляется ее смущенное лицо. Потом вдруг попросил снять юбку и в одних колготах пройтись по комнате. Ксении было страшно, но каким-то внутренним чутьем она поняла: это тест на профпригодность. Тело для модели – рабочий инструмент. Будешь стесняться своего тела – далеко не пойдешь. Через голову она сняла юбку и аккуратно повесила ее на спинку стула – почему-то это его умилило. Потом встала на цыпочки и покружилась, прекрасно зная, что совершенство ее ног никогда не оставляет равнодушными мужчин.
Ему понравилось.
– Вы нам подходите, – сказал он, – денег у вас, как я понимаю, нет?
– Нет, – потупилась она.
– Портфолио мы можем сделать и за свой счет. Потом отработаете. По субботам и четвергам будете приходить сюда на уроки дефиле. Месяц позанимаетесь, и можно будет отправлять на показы. Это все.
– Все?
– А вы что подумали? – хмыкнул он. – Одевайтесь и идите к секретарю. Она все расскажет про портфолио.
Когда она, одернув юбку, собиралась уже выйти, он вдруг догнал ее в дверях. За плечи развернул к себе – легко, как невесомую тряпичную куклу, – и внимательно посмотрел в ее ненакрашенное, едва тронутое солнцем лицо. Ксения ссутулилась, сжалась вся, подумав бог знает что. Но он, минуту помолчав, отпустил ее и покачал головой.
– Хорошо, что вы пришли. У вас потрясающая фактура. Росту не хватает правда, зато лицо… Думаю, у нас все получится.
Тогда, семь лет назад, она чувствовала себя победительницей. Секретарша (та же, что и сейчас, только тогда она была заметно свежее и еще изредка участвовала в каких-то малозначимых показах, представляя себя возможной звездой) выдала ей анкету, назначила день фотосессии. «Повезло вам, – сквозь зубы сказала она, – он редко кем так сразу интересуется».
Ксения быстро сориентировалась – для начала подстриглась, похудела на три килограмма, обзавелась томными впадинами на щеках и привычкой ежеутренне наносить на ресницы прозрачный гель – короче, из робкой затюканной школьницы превратилась в «девушку, похожую на модель». А потом и сама не заметила, как в круговерти нескончаемых кастингов, примерок, показов и съемок пролетели годы. Ее карьера вроде бы складывалась не так уж плохо, даром что состояла главным образом из многообещающих «почти». Почти съездила в Париж на год (в последний момент французское агентство поменяло решение и пригласило другую модель). Почти выиграла в конкурсе «Супермодель года» (дошла до финала, но в решающий день подхватила насморк и появилась на сцене с распухшим носом и воспаленными щелками умоляющих глаз). Из почти дивы она как-то незаметно скатилась до статуса крепко-стоящей-на-ногах-модели.