– Тебе нужны деньги? Я могу дать, сколько нужно.
– Предлагаешь мне превратиться в твою прихлебательницу? – усмехнулась Ксюша. – Заманчивая перспектива, но я так не смогу. Ты и так много для нас сделала.
– Да брось ты, – вяло отмахнулась Наташа, – я могла бы помочь тебе найти работу. У меня полно знакомых, в офисах которых есть фиктивные должности для таких красивых девушек. Красивая девушка – престиж фирмы. Тебе и делать ничего не придется. Будешь пиар-менеджером или консультантом каким-нибудь.
– Это несерьезно, – без улыбки ответила Ксения, – я модель, ею и останусь. Если повезет, я могла бы еще поработать лет восемь – десять. Но мне нужны новые ноги.
– Ксеня, а ты на сто процентов уверена, что с новыми ногами тебя пустят обратно в порочный круг? – задумчиво поинтересовалась я. – Тебя ведь не из-за роста потеснили, извини, что напоминаю.
– Не уверена, – спокойно ответила она, – я решила играть ва-банк. Девчонки, вы даже не пытайтесь меня переубедить. Я уже и операцию оплатила, и приготовилась морально. Завтра в восемь утра меня ждут, в десять тридцать операция. Буду рада, если на недельке вы ко мне заглянете. Меня продержат в клинике как минимум недели две. И не надо на меня так смотреть. Что еще остается делать таким неудачницам, как я?
Ноги.
Ее ноги были талисманом, приносящим удачу. Ксения поняла это, когда ей было всего двенадцать лет и какой-то незнакомый прохожий, восхищенно цокнув языком, сказал ей вслед: «У этих ножек большое будущее!» Вернувшись домой, она, обычно скрытная, рассказала обо всем матери. Неожиданная откровенность обернулась срочной инспекцией Ксюшиного гардероба – из шкафа были изъяты и выброшены все юбки, длиной не достающие до колен, а также строгим разговором – родители вдруг решили объяснить ей, что беременеют не от специальных витаминов, а по неосмотрительности. Проводившая энную часть времени в дворовой компании, Ксюша отлично знала, откуда берутся дети. Но никогда в жизни она не краснела так, как в тот вечер, когда ее мать мучительно пыталась подобрать безобидный синоним к слову «член». Напоследок родители назвали восхитившегося ее ногами прохожего извращенцем.
Может быть, оно и так, но Ксения все равно не могла забыть выражение его лица. Словно черный космос распустился в его глазах, когда он на нее смотрел.
Потом она видела эту томную черноту в глазах многих мужчин, ее рассматривающих, – как правило, их немой восторг относился именно к Ксюшиным ногам.
Однажды – ей было четырнадцать с небольшим, – рассматривая библиотечный глянцевый журнал, она наткнулась на статью «У топ-модели Адрианы Скленариковой самые длинные в мире ноги». Вернувшись домой, она схватила портновскую рулетку, чтобы убедиться, что ее собственные нижние конечности всего на пять сантиметров короче ног прославленной чешки. Но ведь Ксения была гораздо ниже топ-модели! Значит, по законам относительности ее ноги считались бы даже длиннее…
Самые длинные ножки в мире.
И вот теперь ноги, ее гордость и власть, были похожи на проткнутые шампурами венские колбаски-гриль. Двадцать спиц пронзили бело-розовую холеную плоть – десять в левой ноге и десять в правой. В тех местах, где металл уходил под кожу, она воспаленно покраснела. Ксюша попробовала пошевелить пальцами и даже вскрикнула от удивления – настолько неожиданной оказалась девятибалльная болевая волна.
Захотелось плакать.
В палату вбежала встревоженная медсестричка Лола в накрахмаленном розовом костюмчике. Она была вся такая резвая, свежая и ухоженная, что Ксения даже ощутила нечто, напоминающее зависть. Когда ей самой предстоит вот так бегать и суетиться? «Ничего себе, – внутренне усмехнулась она, – еще и суток не прошло, а я уже чем-то недовольна. Нельзя так».
– Что-то случилось? – Лола заботливо подоткнула одеяло. – Вы кричали…
– Больно, – развела руками она.
– Знаю, – сочувственно улыбнулась Лола, – я вам сделаю укол, но попозже, на ночь, договорились? Нельзя так часто, а то вы не сможете без этого обходиться.
– Мне сказали, что это ненадолго.
– Так и есть, – успокоила медсестра, – потом привыкнете. Еще бегать будете с этими спицами. Сначала всем тяжело.
– А многие… на такое решаются? – сглотнула Ксюша.
Лола нахмурилась. Она была совсем молоденькой – даже младше самой Ксюши, и еще не обзавелась привычкой врать, когда этого требовал профессионализм.
– Никто? – поняла Ксения.
Лола виновато пожала плечами:
– Я здесь всего полтора года работаю… Приходили две девушки как-то на консультацию, но, когда увидели фотографии, аппарат – передумали.
Плакать захотелось еще сильнее. Впервые в ее одурманенное обезболивающим сознание робко постучалась неоформившаяся еще мысль: а может быть, она сделала ошибку? Ксения прогнала мысль прочь.