- Я не поживаю, - бесцветно ответил названный, - и ты прекрасно об этом знаешь. Так зачем ты сюда пришёл, плут? Надоело вести бренное существование? Хочешь окончить свой путь? Стать... частью вечного ничто?
- Нет, нет, что ты, я жизнь люблю! - хохотнул бог плутовства. - Жизнь - прекрасная штука, как бы скучно это ни звучало. Весёлая, красивая и немного грустная.
- У бога. Но, бывал ли ты в шкуре смертного? Разве их жизни тоже прекрасны?
- Не бывал, но могу представить, - отозвался Силикус, с улыбкой. - Я умею понимать людей. Пропускать через себя их чувства. Мне это нравится. Их жизни такие... яркие. И радостные, и грустные, полные, как счастья, так и боли. И даже когда они, казалось бы, ничего не чувствуют, все равно люди рождают Огни в своих душах. Все, без исключений. Боги так не умеют.
- За всё приходится платить, в том числе и за бессмертие. - Сказал Нортус. - Ты не ответил на вопрос, бог плутовства и тени. Зачем ты здесь?
- Хотел попросить об услуге, - честно ответил Силикус, отворачиваясь. Руке Смерти, видимо, захотелось поиграть - Нортус уже который раз пытался встать так, чтобы Силикус увидел его лицо, но бог успешно этого избегал.
- Услуге? О какой услуге такой, как ты, может просить такого, как я?
- Хочу вернуть кое-кого.
- Вернуть? Куда?
- В мир живых.
Неожиданно Нортус оказался прямиком за спиной Силикуса. Бог мог бы почувствовать тепло его дыхания на своей шее, если бы Нортус дышал, а у его дыхания было бы тепло.
- Ты хочешь нарушить Закон Первых? Знаешь ли ты, чем это может обернуться, Силикус?
- Знаю. Но все равно прошу.
- Безрассудно, - бесцветно хмыкнул Нортус. - Ради кого, ты хочешь рискнуть всем, что имеешь?
- Ради одного рыбака.
Рука Смерти рассмеялся. Но все также пусто и бесцветно.
- Ты смешной, Силикус. Зачем тебе это?
- Он накормил меня вкусной похлёбкой. Хочу ответить добром за добро.
- Значит по-твоему нарушение Закона Первых равносильно пиале вкусной похлёбки?
- Даже не знаю, - задумчиво ответил плут. - Таких вкусных похлёбок я еще не ел...
Нортус появился вдалеке от Силикуса, небольшой, размером с мизинец. Но даже с такого расстояния у Силикуса рябило в глазах, при взгляде на Руку Смерти.
- Я не стану этого делать. - Сказал Нортус. - Можешь уходить. Из уважения к твоему деду, я тебя отпущу. На этот раз... Но больше тебе нельзя сюда возвращаться. В следующий раз ты останешься здесь навсегда.
Силикус долго молчал, размышлял над ответом. Наконец, вздохнул и вежливо поклонился.
- Значит придётся просить твою сестру.
Нортус в мгновенье ока преодолел разделяющее их расстояние и оказался перед богом.
- Нет. Ты этого не сделаешь. - Голос Нортуса был всё так же пуст, но Силикус услышал едва промелькнувшее волнение. - Сатиру нельзя беспокоить.
- Да? А что будет, если побеспокою?
- Будет плохо.
- Мне?
- Всем.
Силикус с трудом смотрел в лицо, расколотое на тысячи ликов. Едва стоял на ногах, но продолжал глядеть прямо, и даже позволил себе ехидную улыбку.
- Значит, если твоя сестра оставит меня здесь навсегда, то у тебя будет много времени разъяснить, где именно я ошибся.
- Уходи. Пожалуйста. - Не просил, а приказывал, Нортус.
- А что будет, если останусь?
- Будет плохо.
- Тебе?
- Всем.
Силикус улыбнулся еще шире.
- Тогда выполни мою просьбу. И я уйду, раз и навсегда. Обещаю.
- Ты же знаешь, что я не могу, - с едва промелькнувшей досадой ответил Нортус. - Если она узнает...
- Не узнает, - твёрдо заявил Силикус.
- Откуда такая уверенность?
- Поверь мне. Ей сейчас совсем не до нас.
- Объяснись.
- Я попросил сестрицу пошалить у неё под носом.
Силикус поднял ногу. Там, где должна была быть тень, - даже в мире Белого Ничего, - тени не было.
- Все равно нет, Силикус, - после долгой паузы ответил Нортус. - Я не хочу нарушать Закон Первых. Не хочу... и не буду.
- О, друг мой, - на этот раз улыбка Силикуса вышла хищной. - Поверь мне - когда ты увидишь ту, кого я хочу вернуть, тебе самому захочется нарушить все мыслимые и немыслимые законы...
***
- О, дивное чудо, рождённое от семени простого смертного, - завороженно выдохнул Нортус. - Кто она?
- Володана. Царица сурового Севера.
Силикус тщательно скрывал победоносную улыбку. Как он и предполагал, Рука Смерти ожил сразу же, как увидел душу самой красивой на свете владычицы людей. Володана - царица далёкой северной страны Гравины, была прекрасней всех когда-либо живущих женщин, и слава о её красоте докатилась даже до порогов Стольмгана. Цари, князья и короли мира смертных несли ей бесценные дары, дабы хоть одним глазком увидеть лицо, от которого щемило в сердце каждого мужчины, без исключений. По одному мановению её руки, самые воинственные полководцы опускали оружие и прекращали войны. Самые талантливые и сладкоголосые барды, скальды и менестрели выстраивались в очереди, желая воспеть красоту северной владычицы. И даже богини, дивы и нимфы Верхних Пределов, завистливо кусали локти, глядя с небес на прекраснейшую из женщин земли. Мир смертных обзавёлся истинным чудом, и люди были счастливы пребывать в лоне волшебного света, рождаемого красотой и грацией царицы Володаны. Но, как это всегда бывает, счастливому мигу, рано или поздно, наступает конец - в Гравину пришла Старуха Чума, страшная и беспощадная, которая не делит на богатых и бедных, молодых и старых, грешных и святых. Царица Володана умерла, и вместе с ней умерла частичка того немного и прекрасного, что еще оставалось в мире смертных, объятом бесконечными войнами и бедствиями.
Силикус, помня об этой истории давно минувших дней, разыскал неприкаянную душу царицы в одном из загробных миров, и показал её Нортусу. Они стояли у Колодца Времени, глядели в его радужные воды и наблюдали историю жизни прекрасной владычица севера. Лицо Руки Смерти постепенно изменялось - от беспристрастно спокойного, к охваченному интересом, затем волнением, а после - преисполненному фанатичным влечением. Когда же Колодец показал последние дни жизни Володаны, а потом и её смерть, лик Нортуса исказила такая вселенская мука, что Силикус понял - Рука Смерти в его власти.
- Неужели... она умерла? - едва слышно прошептал Нортус.
- Увы, - вздохнул бог плутовства. - Удел смертных един для всех. Рано или поздно их бренное существование заканчивается.
- Нет, нет, нет! - взъярился доселе спокойный Нортус. - Так не должно быть, так нельзя. Такие, как Володана, не могут идти дорогами простых смертных. Несправедливо равнять её, неповторимую, со всеми. Она заслуживает иную участь.
- Я тоже так думаю, друг мой, - траурно произнёс Силикус. - Но, к сожалению, это уже произошло. Не стало прекрасной и единственной, кто несла свет и красоту миру смертных. И только ты можешь это исправить.
- Я? Могу ли?
- А разве нет? Ведь ты - сам Нортус, Левая Рука Смерти, Великий Хранитель Врат между мирами живых и мёртвых! Никто больше не способен на это. Потому я и пришёл просить именно тебя об услуге.
- Услуге? - глаза Нортуса округлились, как у простого мальчишки, узнавшего страшную тайну.
- Услуге, - кивнул Силикус, через силу заглядывая в лицо Руки Смерти. - Верни её, Нортус. Верни Володану в мир живых. И пусть земля смертных вновь ощутит благой свет того великодушия и пламенной красоты, которые несправедливо забрали жестокие законы бытия...
Нортус сопротивлялся до последнего. На его лице разыгралась битва между долгом и желанием. Плут покорно ждал и, наконец, дождался. Желание победило.
VIII
Силикус сидел на заросшем соснами холме, возле искрящих яркими красками вод Радужного Озера. По центру широкого водоёма находился небольшой, вечно зелёный островок, на который доселе, не ступал ни один смертный. Бог, даже издалека, прекрасно видел две маленькие фигурки, на том островке: Нортус и Володана держались за руки, глядели друг другу в глаза и молчали, наслаждаясь безмерным покоем и вселенским счастьем. С тех пор, как Рука Смерти вернул северную царицу из загробного мира, миновало несколько дней, а может быть, и недель - Силикус не знал точно, ибо за временем не следил. Ему было приятно просто сидеть на холме и наблюдать за влюблёнными сердцами, которые наконец-то отыскали друг друга. И любовь их была чистой, как первый снег, глубокой, как морское дно, и согревающей, как первый луч солнца зимним утром. В ней хотелось бесконечно купаться и нежиться, тонуть, выныривая наружу только лишь для того, чтобы глотнуть воздуха. Волшебное чувство.