– Убирайся отсюда и займи положенное тебе место!
Фингольфин поклонился Финве, не сказав ни слова Феанору, не взглянув на него, вышел из помещения, но Феанор последовал за ним, остановил его в дверях дома короля и приставил острие своего блестящего меча к груди Фингольфина.
– Смотри, братец! – сказал он. – Эта вещь острее твоего языка. Попробуй только еще раз захватить мое место и любовь моего отца, и тогда, может быть, Нольдор избавится от кое-кого, кто расчитывает стать повелителем рабов!
Эти слова услышали многие, потому что дом Финве находился у большой площади у подножия Миндона.
Но Фингольфин снова не ответил и, молча пройдя через толпу, отправился на поиски Финарфина, своего брата.
Теперь уже смуту Нольдора нельзя было утаить от Валар, но истоки ее остались для них скрытыми, и так как Феанор первым во всеуслышанье выступил против них, Валар заключили, что он и был инициатором беспорядков из-за своего известного высокомерия (хотя то же можно было теперь сказать и о всем Нольдоре).
И Манве опечалился, но продолжал наблюдать и не сказал ни слова. Валар привели Эльдарцев в свою страну с их согласия, не лишив их права выбора: остаться в ней или покинуть ее. И пусть Валар считали уход Эльдара безумием, они не стали бы их удерживать.
Но действий Феанора нельзя было не заметить, и Валар были рассержены и обеспокоены.
Ему велели явиться к воротам Вальмара и ответить за все свои слова и поступки. Были так же призваны и все другие, кто принимал какое-либо участие в этом деле или знал о нем.
И Феанору, представшему перед Мандосом в круге судьбы, приказано было отвечать на все, о чем его спросят.
И тогда, наконец, обнажились корни всего, и злоба Мелькора была разоблачена. И тотчас же Тулкас покинул совет, чтобы схватить Мелькора и снова предать правосудию. Но с Феанора не сняли вины, потому что он нарушил мир Валинора и обнажил меч против своего родича.
И Мандос сказал ему:
– Ты говоришь о рабстве. Если это действительно рабство, тебе все равно не избежать его, потому что Манве – Король Арда, а не только Амана. И твои поступки незаконны, будь то в Амане или не в Амане. Поэтому вот приговор: на двенадцать лет ты покинешь Тирион, которому ты угрожал. И в это время ты подумай и вспомни, кто и что ты есть. А когда срок пройдет – с твоим делом будет покончено, если все другие пожелают освободить тебя.
Тогда Фингольфин сказал:
– Я буду за освобождение моего брата!
Но Феанор не ответил ни слова, стоя в молчании перед Валар. Затем он повернулся и, покинув совет, ушел из Вальмара.
Вместе с ним в изгнание отправились семь его сыновей. Они возвели на севере Валинора, в холмах, мощное укрепление и сокровищницу, и там, в Форменосе, хранилось множество камней и оружия, а Сильмарили были заперты в помещении из железа. Туда же пришел и Финве, король, потому что он любил Феанора, а Фингольфин правил Нольдором в Тирионе.
Так ложь Мелькора принесла плоды, хотя и сам Феанор своими делами способствовал этому. И вражда, посеянная Мелькором между сыновьями Фингольфина и Феанором, не умерла и продолжала существовать много лет впоследствии.
В это время Мелькор, зная, что его замыслы разоблачены, скрылся и перебегал с места на место, как облако в холмах. Тулкас тщетно искал его.
И тогда народу Валинора показалось, что свет деревьев начал тускнеть, а тени всех высоких предметов стали длиннее и чернее.
Рассказывают, что какое-то время Мелькор не показывался в Валиноре, и никто ничего не слышал о нем, пока он внезапно не объявился в Форменосе, где говорил с Феанором у его дверей. Хитрыми аргументами он убеждал Феанора в своей дружбе и подбивал его к прежним мыслям о бегстве от оков Валар.
Мелькор сказал:
– Смотри, как истинно все, что я говорил, и как несправедливо тебя изгнали. Но если сердце Феанора так же свободно и отважно, как те слова, что он произносил в Тирионе, тогда я помогу Феанору и унесу его далеко от этой тесной страны. Разве я не Валар? Да я могущественнее тех, кто горделиво восседает в Вальмаре! Я всегда был другом Нольдора, самого искусного и доблестного народа в Арда.
В это время сердце Феанора было еще переполнено горечью унижения, которое он потерпел перед Мандосом, и Феанор молча смотрел на Мелькора, размышляя, можно ли действительно довериться ему настолько, чтобы воспользоваться его помощью для бегства.
Мелькор, видя, что он колеблется, и зная, что Сильмарили поработили его сердце, добавил:
– Форменос – мощное укрепление, и оно хорошо охраняется, но не думай, что Сильмарили будут в безопасности в какой-либо сокровищнице в пределах королевства Валар!