И тогда произошло самое жестокое из убийств эльфов эльфами, третье зло, причиной которого была клятва.
Оставшиеся в живых сыновья Феанора обрушились на изгнанников Гондолина и разгромили их. В этой битве некоторые из народа сыновей Феанора не стали принимать участия, а немногие другие с возмущением протестовали и погибли, сражаясь на стороне Эльвинг против своих собственных вождей, но Маэдрос и Маглор одержали победу.
Слишком поздно пришли корабли Кирдана и Гил-галада на помощь Сириону. И Эльвинг, как и ее сыновья, исчезла. Те немногие, кто остался в живых, присоединились к Гил-галаду и ушли с ним к острову Балар, и они рассказали, что Эльрос и Эльронд взяты в плен, но Эльвинг с Сильмарилем на груди бросилась в море.
И сыновьям Феанора не удалось завладеть камнем, но он не погиб. Потому что Ульмо вынес Эльвинг из волн и дал ей обличье большой белой птицы, и Сильмариль сиял на ее груди, когда она летала над волнами, разыскивая своего любимого Эрендиля.
Среди ночи Эрендиль, стоявший у руля своего корабля, увидел, как она мчалась к нему. И в песне поется, как она упала на палубу Вингилота, потеряв сознание, и Эрендиль укрыл ее на своей груди, но утром с изумлением увидел рядом с собой свою жену. Волосы падали ей на лицо, и она спала.
В великую печаль повергло Эрендиля и Эльвинг пленение их сыновей, и они боялись, что дети их были убиты, но этого не произошло. Маглор пожалел их и воспитал, и впоследствии между ними возникла любовь.
А Эрендиль, не видя надежды, покинул с отчаяния Среднеземелье и вместе с Эльвинг отправился на поиски Валинора. И мореплаватели достигли зачарованных островов и вошли в моря мрака. Они увидели Тол Эрессе и бросили якорь в заливе Эльдамара. А Телери, увидев этот корабль, изумились очень яркому свету Сильмариля, и тогда Эрендиль высадился на берег и обратился к Эльвинг и к тем, кто сопровождал его, и сказал:
— Ничья нога, кроме моей, да не ступит сюда, чтобы не обрушился на вас гнев Валар. Сам же я пойду навстречу опасности ради двух родов.
Но Эльвинг ответила:
— Тогда наши пути разошлись бы навсегда. Но все твои опасности я разделю с тобой!
И она прыгнула в белую пену и побежала к нему. Эрендиль был опечален этим, так как боялся, что гнев Повелителей Запада покарает жителей Среднеземелья. Они простились со своими товарищами и покинули их навсегда.
Тогда Эрендиль сказал Эльвинг:
— Подожди меня здесь, потому что лишь одному суждено стать носителем этой вести.
И он ушел от Эльвинг и проник в Калакирна. Однако стража заметила издалека Эрендиля и поспешила в Валинор. А Эрендиль взобрался на холм Туна и не обнаружил там никого. Он пошел по улицам Тириона, но они были пусты. Он бродил по покинутому Тириону, громко выкрикивая призывы, но никто ему не ответил. И Эрендиль повернул обратно, в сторону моря, но едва он вступил на дорогу, ведущую к побережью, кто-то воскликнул:
— Привет тебе, Эрендиль, знаменитый из моряков, носитель света, слава детей земли!
Тот голос принадлежал Эонве. Он явился из Валинора и призвал Эрендиля предстать перед великими Арда. И Эрендиль отправился в Валинор, и никогда больше не ступал на землю людей.
И тогда Валар собрали совет и вызвали Ульмо, и Эрендиль рассказал о судьбах двух родов.
Он просил прощение для Эльдара и сочувствия к их великим бедам.
Просьба его была удовлетворена.
Среди эльфов рассказывают, что когда Эрендиль ушел оттуда, разыскивая Эльвинг, Мандос заговорил о его судьбе и сказал:
— Останется ли в живых смертный человек, ступивший на бессмертные земли?
Ульмо ответил:
— Для этого он и был рожден. И скажи мне: кто такой Эрендиль — сын ли Туора или же сын Идриль?
Но Мандос сказал:
— Даже нольдорцы, добровольно покинувшие Аман, не могут вернуться сюда!
Манве принял решение и объявил:
— В этом деле мне дано вершить судьбу. Кара, которой пренебрег Эрендиль из любви к двум родам, не будет угрожать ни ему, ни Эльвинг. Но они никогда больше не появятся среди людей внешних Земель. И еще одно мое решение: Эрендилю и Эльвинг и их сыновьям будет дано право свободно выбрать — с какой расой — людей или эльфов — соединить свою судьбу.