— Что привело вас сюда, уважаемые? Вильмар, рад видеть, что твоя нога снова в порядке, — обратился лекарь к странно низкорослому для эльфа толстячку.
— Стефан, дружище, ты же знаешь, с каким почтением мы все к тебе относимся.
— Честно говоря, начинаю в этом сомневаться.
— Просто выдай нам эту девицу, мы с ней… поговорим.
— Для этого в ваших руках палки? Просто поговорить с беззащитной девушкой?
«Она накликала на Халлон несчастья! Боги послали нам бурю!» — выкрикнул кто-то из толпы.
— Бури зимой случаются, — вставил маг. — А те несчастные погибли, потому что так сложились обстоятельства.
«Пусть убирается из наших земель!», «Да, да, пусть убирается!» — вновь загудела толпа и начала плотнее обступать мужчин, угрожающе тряся палками. Одна из них со звоном влетела в окно лекарни, заставив их увернуться от осколков стекла.
Стоявшая по ту сторону двери Анна вздрогнула. Сердце бешено колотилось. Нужно выйти и поговорить. На ней ожерелье, вряд ли они смогут навредить ей.
Стефан выставил вперед руки, пытаясь успокоить толпу, маг, видя, что дело серьезное, приготовился атаковать магией, когда в дверях появилась Анна. Маг тут же подскочил к ней и задвинул себе за спину.
— Что вы делаете?! Я же просил не выходить!
— Я хочу поговорить с ними. Сколько вы сможете их сдерживать, прежде, чем они начнут громить здесь все. Я дам им то, чего они хотят, — говорила она, приблизившись к уху мага. — На мне ожерелье.
Маг, помедлив, отступил чуть в сторону, чтобы ее стало видно, готовый в любой момент атаковать. Толпа стихла. Анна смотрела на злые взгляды, вместе с морозом пробирающие ее простенькое платье.
— Обещаю, что уеду отсюда как можно скорее. Не трогайте лакарню. Я даю вам слово. Пожалуйста, разойдитесь.
«Убирайся прочь! Сейчас же! Отступница! Убийца!» — понеслось по толпе. Губы Анны задрожали, а на глаза навернулись слезы. Столько гнева выливалось на нее сейчас. Несправедливые обвинения, словно камни, ударялись об душу.
— Эта девушка была добра к вам! Так вы отвечаете на доброту?! — раздалось за их спинами.
Вэон в своей второй ипостаси медленно двигался сквозь расступающуюся перед ним толпу. Магия — давящая, словно их погружают под темную толщу воды — заставляла пригибаться к земле тех, мимо кого он проходил. Впервые Повелитель позволил почувствовать народу дроу свою истинную силу, приводя ею в ужас. Он встал за спиной Анны и накинул на нее свой плащ. Крепкие мужские руки легли на плечи девушки, давая понять, что в обиду он ее не даст.
— Каждого, кто причинит ей вред, я буду считать личным врагом. У вас есть что сказать мне? — безликий взгляд бродил по их лицам.
Наступила странная тишина, оцепенение, в котором вдруг раздалось робкое «Смотрите, снег перестал», и горожане подняли головы к серому небу. Первыми начали расходиться те, кто стоял позади. Вэон терпеливо ждал, пока не останется никого. Заглянул ей в глаза, вытер слезы и усадил в экипаж. Повозка тронулась.
***
— Вы слышали, что произошло вчера? — негромко обратилась одна из фрейлин к остальной компании. — Травницу выгнали из города! Лекарню разгромили. Говорят, хозяин понес большие убытки.
— Давно пора кому-то поставить ее на место, — поддержала разговор вторая. — Она не нравится народу, и Повелитель ничего не сможет с этим сделать.
— Осталось выжить ее из дворца. Но это будет сложнее.
— Девушки, это плохая тема для разговора, и мы не будем больше ее обсуждать, — строго сказала королева. — Если она того заслуживает, боги покарают ее. Или помилуют. Мы не должны вмешиваться в их волю. Давайте лучше обсудим, какие наряды кто наденет на нашу с Повелителем свадьбу.
Задав совершенно пустую тему для разговора, которая, однако, была с энтузиазмом подхвачена девицами, Агата уже не слушала их болтовню. Новости ее порадовали. И хоть всю ответственность за случившееся она возлагала на богов, тоскливый взгляд, дрожащие губы или тяжкий вздох в нужный момент, которые она как бы невзначай показывала подругам, сделали свое дело. Сочувствуя своей королеве, они не переставали с удовольствием распространять сплетни про некую травницу из дворца. Женская солидарность — коварное оружие, если пользоваться им умело. И даже если Вэон вновь захочет прочесть ее мысли, разве сможет он упрекнуть ее в том, что она страдает от неразделенных чувств и не любит Анну? Ведь этого она ему и не обещала.
***
С работой в лекарне пришлось покончить. Решение далось нелегко, но было единственно верным. Пользоваться далее добротой Стефана она не могла. Конечно, Вэон с лихвой возместил ему все убытки и даже звал к себе на службу, но старый вояка отказался. Дроу и ей предлагал вернуться на практику в лазарет, всячески пытался вытащить из хандры, в которую она погрузилась.
Первые дни оказались самыми тягостными. Времени свободного — куча, тревожных мыслей — тоже. Поначалу она безвылазно сидела в своей комнате. А когда погода окончательно установилась, под присмотром мага начала гулять. Свежий воздух и тишина парка успокаивали сумятицу в голове и позволяли мыслить рационально.
Горожане выбрали ее виновницей всех бед, но, что хуже всего, из-за нее Вэон пошел против своего народа. Насколько бы ему было проще, если бы ее здесь не было, если бы он отпустил ее. Боль разлуки со временем отступит, и он заживет нормальной жизнью — родит долгожданных наследников, спокойно будет править империей. Возможно даже по-новому посмотрит на драконицу. Наверняка материнство смягчит для него ее черты. Но для этого нужно убедить его забрать клятву.
Приближалось время прогулки, Анна выглянула в коридор.
— Узнайте, у себя ли Повелитель, — обратилась к одному из стоящих у ее дверей охранников.
Получив через некоторое время утвердительный ответ, накинула плащ и направилась к нему. Постучала и заглянула в кабинет. При виде нее Вэон улыбнулся.
— Не хочешь немного погулять? — спросила сходу. — Я еще не посылала за магом, подумала, может, ты составишь мне компанию.
Ее приглашение после длительного отчуждения показалось ему странным. Но отказываться не стал.
Изгородь из кустарников хорошо закрывала их от посторонних глаз, давая возможность идти не спеша, наслаждаясь затихшей погодой и уединением.
— Ты, ведь, позвала меня не просто так, я прав?
— Как дела в столице? Народ успокоился?
— Пожалуй, я отбил у них желание бунтовать. Тебе не стоит переживать о горожанах. Я сам с этим разберусь.
— Я беспокоюсь не о них, а о тебе. Ты король, и тебе приходится быть жестким, я понимаю. И все же, вряд ли ты бы хотел править так.
— Иногда без этого не обойтись.
— Но это огорчает тебя.
— Что ты хочешь сказать мне на самом деле, Анна?
Она остановилась и встала напротив него.
— Я виню себя за то, что происходит. И пусть не намеренно, я сильно усложняю твою жизнь. Мы оба страдаем. Но все может быть по-другому. Ты когда-нибудь представлял свое будущее без меня? Пройдет совсем немного времени, и у тебя появятся дети. Ты еще сам этого не понимаешь, но это изменит тебя. Эта любовь заполнит всю твою жизнь. Ты совершенно по-другому будешь смотреть на этот мир. Так будет, поверь.
— Ты говоришь странные вещи, Анна. Иногда мне кажется, что ты скрываешь что-то такое… Что-то важное. Словно ты прожила уже не одну жизнь, словно нас разделяет какая-то громадная пропасть.
— Я другая, ты прав. Может, поэтому и не могу сделать тебя счастливым. Не могу дать, чего ты просишь.
Вэон смотрел на нее, и понимал — это все. Страх, что в этот момент он теряет ее, упрямо заползал внутрь, парализуя сознание. Как бы дальше он ни старался, это все. У нее нет будущего с ним.
— Освободи себя от клятвы. Отпусти меня, — наконец произнесла она.
— Ты хорошо все обдумала? — голос какой-то чужой. Он будто слушал себя со стороны.
— Да.
— Завтра. Я дам тебе ответ завтра, — как в тумане, произнес он.
***