Этот стеллаж не нравился Максиму с самого начала, но путь к выходу лежал прямо мимо него. И когда они вдвоем, шипя от боли и кашляя от удушья, неслись к заветной цели - нагромождение полок и приборов рухнуло прямо на курсанта. Что удивительно, он успел среагировать: схватил Романа за плечи и с силой толкнул в сторону двери. Но для себя уже ничего сделать не смог.
Очнулся Максим как-то сразу, в один прием. Было тихо. Еле слышно жужжали лампы дневного света, пульсировала кровь в висках, шелестел вдыхаемый и выдыхаемый воздух. Рядом кто-то виновато сопел и возился на не самом удобном стуле.
Он открыл глаза. Больница. Интересно, сколько провалялся без сознания? Ох, и вздрючит же его замкомвзвода, когда выпишут! А то и в палату нагрянет - профилактически, чтобы не расслаблялся.
Скосившись на шорох, Максим обнаружил Романа. Тот имел вид пристыженный, но в то же время какой-то воодушевленный. Предваряя поток невнятных извинений, пришлось прибегнуть к упреждающей тактике.
- Нормально! - командный голос получился на ура. - Всякое бывает. Главное, что все целы. Целы же?
Ученый отчаянно закивал, а потом ухватил Максима за руку.
- Более чем! Как ты себя чувствуешь?
Тот прислушался к собственным ощущениям.
- Неплохо. Да что там, можно даже сказать, что хорошо! Видимо, стеллаж краешком задел...
- У тебя был восьмидесятипроцентный ожог тела, - торжественно отчитался Роман. Пару секунд Максим переваривал информацию, потом рывком скинул одеяло и сел на кровати. Голый. Собеседник ткнул пальцем в грудь.
- Вот, смотри! Обгорело тут, тут, здесь тоже... Спина вообще чуть ли не до кости. Хорошо, что ты был без сознания - череп изрядно пробило.
- Рома, - дрожащим голосом прошептал обгоревший. - Ты не шути так, ага? Какой нахрен ожог? Какой череп? Я же целый! Сколько я тут лежал?!?
- Три дня! - ликование в голосе ученого можно было потрогать руками. - Всего три дня, Макс! Повреждения затягивались на глазах! Никаких шрамов, никаких осложнений! Ты понимаешь, что это значит?
- Ваша чертова машинка сработала... - выдохнул Максим и обрушился обратно на подушку. В голове крутилась сотня с лишком вопросов и стая эмоций. Периодически возникало малодушное желание отрубиться - но этого он себе позволить не мог. Что же, будем решать проблемы по порядку.
- Профессор? - лишних колебаний в голосе удалось избежать. Роман кивнул.
- Жив, здоров, в полном душевном раздрае. Сгорели все бумаги, компы, сама установка... А я говорил ему: надо бэкапиться в облако! Так ведь нет, опасался коллег-конкурентов, - упрек звучал достаточно мягко. Видно было, что в адрес пожилого ученого его молодой помощник ощущает скорее заботу и волнение.
- Сам? - уточнил Максим? Собеседник поморщился.
- Ни царапинки. Даже гипоксия не сказалась. Отмываться долго пришлось, это да, - он спохватился. - Слушай, тебя там хотят видеть. Какие-то, - руки изобразили невнятное, - из ваших. Ну, мне так показалось. Звать?
Возведя очи горе, Максим вздохнул.
- Зови. Этого разговора нам не миновать. Подожди, еще за вас с профом возьмутся.
- Без этого никак, - поддакнул Роман и встал. - А ты держись тут. Я в тебя верю.
В палату, тем временем, заходили люди. Трое. Все с плохо запоминающимися лицами, в халатах поверх серых костюмов, среднего роста. Спецслужбы, определил Максим. Становится интересно.
Остановившись четко напротив и проводив молодого ученого взглядом, старший вперился взглядом в больного. "Больной" сел на кровати, прикрывшись углом одеяла, и вытянулся.
- Вольно, боец, - одобрительно повел носом службист. - Наслышан о твоих подвигах.
- Ну, какие там подвиги, - почесал в затылке Максим. Ха, даже сгоревшие волосы отросли. Чудно. - Не мог же я бросить людей. Прошу занести в протокол следствия, что ни профессор, ни Роман не виноваты в возгорании. Скорее всего, имело место короткое замыкание. Да и вообще, планировка лаборатории с учетом опасности пожара оставляет желать лучшего...
- Сам обдумал? - живо поинтересовался человек в сером. - Нет, ну какой молодец! - он сделал пару шагов влево-вправо. - А вот скажи мне, Максим, в свете обретенных способностей, не хочешь ли ты Родине послужить?
- Так я вроде служу... - оторопел "молодец". Секурист улыбнулся.
- Вижу. Но мое предложение подразумевает более сложный и более глубокий уровень работы. Тебе как, интересно?
Вот теперь Максима пошатнуло. Все-таки эмоции шибанули через край. Он вцепился в край кровати... А затем утвердительно мотнул головой.
И с этого, судя по дальнейшим воспоминаниям, все и началось.
***
После выписки из больницы, сопровождавшейся слезными просьбами "задержаться еще на пару неделек и дать нам провести исследования", Максима отправили в глубоко зашифрованный тренировочный лагерь. Впрочем, полностью избежать медицинских процедур так и не удалось. В промежутках между выматывающими пробежками, жестокой рукопашкой, освоением различного вооружения, техники и гаджетов его уже не столь бренную тушку просвечивали, прощупывали, кололи, скоблили и проводили сотни иных тестов.
Порой возникали мысли о том, что со своим решением он поторопился. Но отступать было поздно. Стыдно, в конце концов. Плюс начали прогрессировать обещанные Романом способности.
Он мог без устали бегать по полдня - и бегал бы еще, если бы не зверский голод: все-таки энергии надо было откуда-то браться. Синяки рассасывались за считанные минуты, глубокие порезы - за пару часов. Перелом, полученный по неосторожности, сросся бесследно за день-полтора. Впрочем, "неосторожности" происходили с ним все реже и реже - скорость усвоения знаний и навыков поражала всех преподавателей и инструкторов. Дополнительные же нагрузки только раззадоривали - еще никогда Максим не был настолько полон энергией.
После прохождения базового курса начались задания. Сначала на подхвате - опыта все-таки было маловато. Это, впрочем, осознавал и сам новоиспеченный боец невидимого фронта. Лобные доли, как и было предсказано, работали на ура, и поступающий в них поток информации перемалывался с эффективностью рудных мельниц, на выходе формируя полезные выводы и стеки наблюдений.
От Романа и профессора приходили не сильно радостные известия. Пожилой ученый был настолько расстроен пожаром, что слег - здоровье было уже не то. Классический парадокс: "сапожник без сапог". Восстановить свои наработки сам он был не в силах, а у Романа ничего не получалось. Это вызывало определенное раздражение у взявших проект под крыло "органов", но и они поделать ничего не могли.
О так и не сработавшем блокаторе памяти все как-то позабыли. Не до того было. Да и некогда.
Постепенно Максим втянулся. Получил в своей группе сначала статус полноценного оперативника, потом несколько наград, новые звания, перевод на более ответственные и непростые должности. Он не переставал учиться, развиваться и мотать на ус тонкости работы с людьми. Результат не замедлил воспоследовать: его заметили во властных структурах. И предложили заняться политикой.
Карьера развивалась, как по писаному. Успех следовал за успехом. Максим сумел провернуть несколько достаточно хитрых мероприятий, добился значимых результатов на внутриполитическом поле, был выдвинут на ответственные посты. Его поддерживали силовики, его заметили в народе, он становился влиятельной фигурой.
Фигуру, впрочем, пытались двигать. Нашлось немало игроков, которые хотели либо заполучить уже практически легендарную личность в свой стан, либо устранить, сбросить с доски. Из каждого такого столкновения Максим выносил новый опыт, который, будучи переработан расторможенным неокортексом, продвигал его на новый уровень понимания, видения и выбора доступных решений.