Незыблемыми, единственно возможными и органичными женщина всегда будет ощущать законы отношений.
Отношений как связанности, а не как оценки: к этому я отношусь хорошо, к этому я отношусь плохо, – это как раз социально, то, что в обществе называется отношением. Приклеивая ярлычок: «к этому мы относимся хорошо», «к этому мы относимся плохо», «это лучше, чем это», «это хуже, чем это», «это более привлекательно», «это менее привлекательно», – мы через псевдоотношение, то есть оценку, выстраиваем еще и еще одну пирамиду. Обозначаем, находим тому, что нас интересует, место в иерархии. Весь выбор в социуме делается через оценку. Через сравнение и оценку – они отец и мать иерархии.
«Крошка сын к отцу пришел и спросила кроха: „Что такое хорошо и что такое плохо?“» Сын совершает четкий мужской поступок, говоря: папа, сориентируй меня в социальной жизни. По адресу мальчик обратился: отец – символ и воплощение закона и порядка, его носитель. Может, кого и удивит такой разворот, но женское требование к мужской части человечества: «Будьте же мужчинами, в конце концов» – это предъявление требований и ожиданий бытия к логосу, чтобы в совместном усилии, сохраняя живое, преодолеть хаос. А на бытовом языке – просьба о помощи в организации жизни. Мужской разговор, инициация в социальную жизнь: это плохо, это хорошо.
Не дочка к маме за этим пришла. Дочки к мамам за другим приходят. «А как вы с папой познакомились? А ты его сразу полюбила? А ты сразу поняла, что выйдешь за него? А как он тебе предложение делала? А как было, когда вы первый раз поцеловались? А что почувствовала?»
Дочкам нужна инициация в мир отношений, опыт переживаний и формы проявлений этих отношений и переживаний. Дочки ждут передачи секретных кодов и тайных знаний. Не путать с хитростями и опытом расчетливых и корыстных игр между полами!
А навыки социальной жизни? Конечно, тоже нужны. Как же без них. Социум уже настороже и за углом. И, может быть, я огорчу или удивлю многих, но это дело не матери – это работа отца. Так структурируют каждого человека материнский завет и отцовский закон. Не стоит следовать в социальной инициации не ведающим границ и не чувствующим границ, в путанице живущим женщинам, пребывающим в иллюзорной уверенности, что они сами все знают.
Ибо говорит такая мать дочери: «Не повезло тебе с внешностью, хоть учебой бери. Что ж ты у меня такая дура уродилась? Слава богу, хоть мордашка ничего, симпатичная, не прогадай. Суетись, а то проиграешь». Вот так, часто без злого умысла, а по незнанию и душевной лени, женщины сначала предают себя, а потом и своих дочерей.
Смысл жить
Что же это за загадка такая – отношения? Все про них говорят, все ими озабочены или демонстративно не озабочены, что, собственно, одно и то же, но ясности как не было, так и нет. Их строят, их выясняют, о них пишут стихи и романы от графоманов до гениев, их возносят на недосягаемую высоту. Недосягаемая, и ладно. Их отодвигают как незначимое. Но ничего не меняется. Они нужны, они важны, без них пусто.
Пусто и бессмысленно.
Давайте задержимся на этой мысли, на этом ощущении. Как так получается, что отсутствие отношений порождает пустоту и бессмысленность?
Итак, мы исходим из посылки, что отношения – это связь, это связанность, это переживание присоединенности.
Условие их возникновения – резонанс.
Условие существования – искренность.
Резонанс, случившийся внезапно, незапланированный, спонтанный – это только шанс. Это его имеют ввиду, когда говорят о внезапно вспыхнувшей искре, о неизвестно откуда возникшем взаимопонимании, притяжении, влечении, о любви с первого взгляда. Потому что этот знаменитый «первый взгляд» всегда непредвзятый, искренний и безоценочный.
Взаимосвязанность или присутствует, или она исчезает, она может становиться глубже, захватывать больший объем человеческой жизни, из связанности-привязанности душевной может перейти еще и в телесную сферу. Как бывает: сначала дружили, затем полюбили, захотели. Она может из физической связанности расшириться и захватить еще эмоциональную – люди начинают называть это любовью, – или интеллектуальную и стать дружбой. Но это все может случится, а может и нет. Потому что никогда не известно, каким будет второй взгляд.