Я спокойно допил свой горячий шоколад и наблюдал с улыбкой за метаниями Ремуса. Он быстро готовил простой ужин, периодически поворачиваясь и смотря на меня. Я кожей чувствовал его волнение и неуверенность. И мне стало очень стыдно за то, что мой Лунатик решил, что я его бросил.
На мой взгляд, я поступил не лучше Регулуса. Про Сириуса я все-таки старался особо не думать. Вздохнув, я поставил пустую кружку на стол, и подпер руками подбородок, продолжая наблюдать за оборотнем. Он двигался, как всегда, очень изящно, но в то же время стремительно. Я знал, что хищники так себя и преподносят, но видеть это в человеке было не особо привычно, что уж тут говорить. Вскоре ужин был готов, и он поставил передо мной тарелку с рагу, посредине уместил корзинку с хлебом и сел напротив меня со своей порцией. Взмахнув палочкой, он заварил нам чай и поставил две чашки на стол.
Мы молча приступили к ужину. Он с улыбкой, порой, поглядывал на меня, но, в основном, молчал. Спокойно съев, вкусный, как ни странно, ужин, Ремус разлил чай и поставил передо мной тарелку с печеньем. Все было так привычно и до боли знакомо, что я чуть не расплакался. Сглотнув ком в горле, я быстро отпил чай и отставил чашку подальше.
— Ремус, что мне теперь делать? — спросил я, в надежде, что хоть кто-то сможет мне действительно помочь.
— Не знаю, Гарри. Но я буду защищать тебя. Оборотня очень сложно победить, волчонок. Особенно, если у него есть палочка и он защищает свое.
Я кивнул, подавив улыбку. Я знал, что он считает меня сыном. Но тот факт, что это не изменилось, приятно грел мое сердце.
— Спасибо, Лунатик. Но как теперь быть с Сириусом, Хогвартсом? Меня объявили преступником, что с этим делать?
Он хмыкнул, допив свой чай одним глотком.
— Я рассказывал тебе о том, кто мне помогал в школе, пока я не подружился с остальными мародерами?
Я отрицательно мотнул головой.
— Малфой.
— Но он был с Волдемортом. И с Дамблдором, что вполне понятно, — воскликнул я.
Он широко улыбнулся, глядя на меня.
— Нет, просто он не хотел, чтобы его семья пострадала. Слизеринцы умеют подстраиваться под ситуацию. И у Люциуса всегда это превосходно выходило, но, учитывая, что мы родственники, он мне не откажет в помощи.
Я удивленно уставился на него. Я такого в его памяти не видел.
— Я просто об этом и не размышлял. А мысли оборотня, все-таки, сложнее человека, — ответил он на мой молчаливый вопрос. — Моя мать была кузиной его отца. Но носила фамилию Малфой. Отец был из вполне хорошего рода. Меня обратили, чтобы отомстить ему. Забрать единственного наследника, таким образом, чтобы я мог жить, но не смог принять магию и силу рода. Жестоко, но этого не изменить.
Он рассказывал мне о своей жизни, сам, не скрывая ничего. И мысли его были все так же приятны и чисты. Мы очень долго разговаривали, прерываясь на чай, или просто сидели в уютной тишине, обдумывая наш разговор. В этот момент мне было очень легко. И я стал наслаждаться этим временем. Ведь, в конце концов, здесь мне ничего не угрожало, и я мог расслабиться, волнами выпуская свою силу, не скрываясь, и не боясь, что Ремус неправильно поймет меня. К тому же мои действия лишь усилили защиту этого дома и помогли лесу стать более защищенным для волшебных существ. Пусть я и тратил в прошлом силу на разную ерунду, но теперь понял, что могу больше. И стоит направить свое внимание в другое русло. Мне нужно помочь волшебному миру вернуться в рассвет. Ведь у него слишком долго длиться закат.
***
Утром меня разбудили птицы, которые щебетали за окном, сидя на карнизе. Я поморщился и потянулся, просыпаясь. Давно я так долго не спал, но это было и не удивительно. Вчера был слишком тяжелый день. И пусть я принял множество не совсем верных решений, но итог привел меня к человеку, который будет действительно на моей стороне.
Даже если я захочу стать кем-то похуже Дамблдора или Темного Лорда. Нет, он бы не следовал слепо за мной, и все равно осуждал бы меня, если бы считал мои действия неправильными. Но Ремус не отвернулся от меня. И это уже ничего не изменит. Для меня это было главным.
Откинув одеяло, я сел в кровати, смотря на окно. Было солнечно, что бывало довольно редко в это время, но такая погода всегда поднимала настроение. Улыбнувшись, я встал и отправился умываться. Я знал, что Ремус уже встал и что-то готовил, тихо напивая себе под нос. Моя магия всегда сообщала мне подобные вещи. Сила чувствовала все, что происходит вокруг. И мне это было, в основном, на руку. Правда, не особо спасало, как оказалось.
Спустившись вниз, я сел там же, где вчера, глядя на то, как Лунатик готовит. Он увидел, что я уже здесь, но промолчал, продолжая помешивать кашу. Это, конечно, не лучший завтрак, но точно — полезный.
Я же ощущал какой-то невероятный душевный подъем от всего происходящего вокруг. Особенно мне нравилось это домашнее спокойствие и атмосфера уюта. Я улыбался, не думая ни о чем, и расслабился, отпуская силу, которая с радостью оберегала нас, и строила стены вокруг, помня, что мне нужно убежище. Так же как и Ремусу.
— Ты все еще не привык есть кашу по утрам? Сириус, видимо, по привычке, кормил тебя только беконом и омлетом?
Я широко улыбнулся, кивнув, но в душе было тревожно от воспоминаний о крестном. Я все еще не знал, на моей ли он стороне.
— А ты все еще пытаешься питаться правильно? — парировал я.
Он фыркнул, поставив передо мной тарелку, и наложив себе еду.
— Я не хочу есть постоянно мясо, так что приручаю себя к другой еде. Это сложно, но все-таки я уже могу это есть.
Я кивнул, понимая, что он все еще ненавидит себя. И здесь никакая магия не поможет. Даже такая сильная, как у меня.
— Я думаю, что тебе просто нужно расслабиться, Лунатик. Это очень помогает. Поверь.
Он кивнул, молча уставившись в тарелку.
— Я понимаю, волчонок, но это сильнее меня.
Я приступил к завтраку, обдумывая то, что все еще крутилось в моих мыслях. Проблемы принятия себя и мира всегда были остры для всех, никто не является исключением. Но Люпин слишком сильно терзался всем этим. А мне хотелось бы это исправить. Но вот в чем вопрос: Как?
========== 3 ==========
Я провел у оборотня неделю, так ничего не узнав о том, что происходит за стенами дома. Это было плохо, потому что о крестном я тоже ничего не знал. А газеты писали лишь о том, что я стал воплощением Темного Лорда и подлежу уничтожению. Это было удивительно, ведь в магическом мире казни не приветствовались. Да, существовал поцелуй Дементора, который, к моему счастью, мне не опасен, но, судя по тому, как меня описывал Ежедневный Пророк, я был слишком опасен для того, чтобы сохранить мне жизнь.
Всюду чувствовалось влияние Директора Хогвартса. Да, я знал, что покушение на его свободу будет стоить мне дорого, если тот узнает, но не ожидал, что он сможет опередить меня и не попасть в ловушку. Хотя, тут проблема в том, что меня предал близкий человек. Как и Салазара Слизерина, в свое время. История повторяется. Но поступлю я так же как и он? Но меня больше волновало то, что магический мир так слепо доверяет словам Дамблдора.
А ведь у них не было ни доказательств, ни судебного решения. Меня, как и крестного, в свое время, обвинили лишь со слов Дамблдора. Я всегда знал, что он за человек, и был в курсе его власти, но сейчас, ощущая себя в центре его паутины, понял, что я его недооценил, думая, что на моей стороне сила, о которой никому не известно. Судя по всему, не так уж я и умен, раз меня так легко обманули и предали.
Я сидел на кухне, попивая горячий шоколад, а Ремус готовил завтрак. На этот раз, и к моему счастью, это были французские тосты. Так что вскоре передо мной стояла тарелка с едой, и мы приступили к завтраку.
После этой трапезы я планировал вернуться в Тайную комнату. Сказать по правде, я не хотел рисковать и впутывать во все это Ремуса. Да, конечно он уже был в курсе всей ситуации, но для меня это мало что меняло. Я хотел, чтобы он был в безопасности, как единственный близкий для меня человек.