Она прошлась вместе с Уста Хазраткулом между складами строительных материалов, заглянула в один из котлованов, потолковала со строителями и, простившись со всеми, направилась к участку, где выстроились новобранцы-саженцы. Они были хрупки, беззащитны, издалека казались прутиками, отломанными от деревьев и воткнутыми в землю.
На этом участке, отведенном под сад, Айкиз нашла старого садовода Халим-бобо и его верную помощницу Лолу, приехавшую в родной колхоз на летние каникулы.
К земле уже прильнул своими жгучими щупальцами знойный полдень.
Айкиз бродила по саду, заложенному Халим- бобо, слушала его объяснения, расспрашивала подругу о ее занятиях, о жизни в городе, а сама все поглядывала на дорогу, где вот-вот должен был показаться Алимджан. Колхозники, работавшие в саду, успели уже подкрепиться; они предлагали Айкиз разделить с ними скромную трапезу, но та отказалась. Она ждала Алимджана…
Осмотрев сад и сказав Лоле, где ее искать, если понадобится, Айкиз пошла через степь к лесной полосе. Там работники лесхоза высаживали новые деревья, чтобы зеленая стена, отделявшая степь от пустыни, стала плотной и непроницаемой. По ту сторону стены лежали горячие желтые пески. А над ними, у самой линии горизонта, густело тревожное марево. Коричневатая мгла наползала из-за горизонта на ярко-синее, зерналь- но-чистое небо. Тяжелый зной висел в воздухе…
Сердце у Айкиз словно остановилось на минуту и начало отбивать частые, глухие удары. Она заторопилась обратно, к саду, к поселку; надо было предупредить всех, что на них, кажется, надвигается, беда.
Вскоре Айкиз уже делилась с Халим-бобо и Лолой своими опасениями.
А Алимджана все не было…
Глава десятая
НА ПЕРЕДНЕМ КРАЕ
Уже несколько дней Погодин ночевал на полевом стане.
В это утро он встал рано и сразу же услышал мощное, бодрящее гуденье тракторов. Дремоту с Погодина как рукой сняло. Он взял мыло и полотенце, прошел к небольшому арыку, протянутому сюда от недавно освоенных полей, которые директор про себя называл уже «старыми», и, шумно фыркая, ежась от холода, вымылся. Весь арык заполнило дрожащее отражение его полного, рыхловатого тела. Погодин поморщился, недовольно и чуть брезгливо: «Вот черт! Разнесло же меня! И' как Лола терпит такое?» При мысли о Лоле сердце Погодина сладко сжалось: везет же ему, медведю! В самую страдную пору в Алтынсай приехала Лола, и работать стало вдруг и легче и радостней. Даже походка у него, на удивление всем трактористам, сделалась быстрой, веселой. И грозный бас обрел несвойственную ему мягкую, умиротворенную бархатистость.
Погодин еще раз взглянул на свое отражение и, помрачнев, поспешил отступить подальше от арыка. «Туша! Гимнастикой, что ль, подзаняться?» Каждый день Погодин твердо решал делать зарядку,- и каждый день оказывалось, что на это ему просто не остается времени. Не успевал он проснуться, как на него, словно из рога изобилия, начинали сыпаться неотложные, а чаще всего неотложнейшие дела и заботы…
Погодин докрасна растер полотенцем кожу, натянул рубаху, накинул синюю с масляными разводами спецовку, расчесал короткие, редкие волосы. На ходу 1 проглотил лепешку с холодным, оставшимся от ужина мясом и, как в глубокий, затягивающий омут, с головой окунулся в работу.
Среди трактористов было много молодых, еще неопытных. Надо было и подбодрить их, и помочь советом. На самом стане не залатали еще всех прорех: рация работала с перебоями: в ларек не всегда завозили нужные продукты: в передвижной мастерской не хватало инструментов… Дел было сверх головы, и все же Погодину удалось «сэкономить» с полчаса на обеде и мелких хлопотах, и он поспешил в новый сад, к Халим-бобо, якобы затем, чтобы разузнать, не надо ли чем помочь старому садоводу. Халим-бобо, разговаривая с подозрительно заботливым директором МТС, от которого никакой помощи пока не требовалось, понимающе усмехался в белую бороду. А Лола, стоя рядом, смущенно перебирала поясок на своем пестром, веселом платьице, а в глазах у нее, в яичках на круглых щеках, в уголках губ пряталась радостная улыбка. Накануне девушка уже усреда повидаться с Погодиным, они о многом, кроме самого главного, поговорили, а то, что осталось невыясненным, Погодин досказал этим вот своим приходом. Лола отлично знала, как заполнено у Погодина время. И если он все-таки сумел улучить минутку и, выдумав первую попавшуюся причину, заглянул в сад, значит ему нелегко без нее, без Лолы. А это, право же, замечательно!
Завидев приближающуюся к ним Айкиз, Погодин поспешно распрощался с Халим-бобо и Лолой и зашагал в степь, к трактористам.
Первым, кого он встретил, был Суванкул. Он по-хозяйски, уверенно расположился в кабине мощного «ДТ-54»: сидел, чуть откинувшись назад, и управлял машиной медлительными, даже, казалось, ленивыми движениями. Суванкул был под стать своему' трактору: неторопкий, неповоротливый, он обладал великим упорством, богатырской силой, - наверно, если б поднатужился, то и без мотора сдвинул бы с места стальную махину. Трактор же, словно оказывая родственную услугу, беспрекословно слушался своего хозяина.
Суванкул, прежде чем стать бригадиром-хлоп- коробом, некоторое время работал в.МТС. Тракторы тогда были неказистые; пшеничные поля, которые они обрабатывали, никак нельзя было назвать обширными. Суванкулу там было тесно. Он перешел из МТС в. полеводческую бригаду, где все-таки мог себя показать. А в прошлом году Погодин, угадывая, какой размах примет освоение новых земель, кликнул клич, сзывая разлетевшихся по колхозным бригадам «орлов-трактори- стов», убедил их, что работать теперь будет интересней и выгодней. И Суванкул, поразмыслив, не спеша, с оглядкой, вернулся в МТС и принялся нерасторопно, но старательно подминать под свой мощный трактор упрямые целинные просторы.
Логодин окликнул Суванкула. Заглушив мотор, Суванкул спрыгнул на землю и добродушно воскликнул:
- А, директор! Хорошо, что пожаловал, есть о чем потолковать. Только извини: хоть ты и гость, а угостить тебя, кроме красного словца, нечем!
Суванкул работал без рубашки. Кожа, прокаленная за лето, влажно поблескивала под лучами солнца, мускулы казались отлитыми из металла. Погодин дружески хлопнул его по могучему, крепкому, как наковальня, плечу и тоже улыбнулся.
- Ничего, удовольствуемся красным словцом. Многие и на это скупятся.
- Да, директор, - многозначительно соглат сился Суванкул, - скуповаты стали некоторые товарищи. Мы-то, трактористы, на своей шкуре это чувствуем.
Погодин посмотрел на него удивленно.
- Ты о чем?
- Слышали мы, что начальник Смирнов получил вагончики. Слыхал об этом?
- Нет, мне пока он ничего не говорил.
- Ишь ты! Видно, боится, что ты шум поднимешь.
- Ты не тяни, в чем дело?
- Получил он, значит, эти вагончики, - неторопливо продолжал Суванкул, - и передал их своим экскаваторщикам. У нас ведь экскаваторщикам особый почет! А трактористам достался только слух об этом деле… А слух для жилья не пригоден._
- Так вам же выстроили навес!
- Так-то так, директор, но вагончики удобней, их можно везде поставить - и на стане и в степи. К тому же и стены у навеса легковаты: из самого натурального воздуха.
- Что ж вы, свежего воздуха боитесь?
- Нет, директор, как пионеры говорят: солнце, воздух и вода - наши лучшие друзья. А вот от врагов надо б оборониться. Погляди-ка туда, Иван Борисыч!
Суванкул показал рукой на край неба, опирающийся на лесную полосу. Но как ни всматривался Погодин, ничего, что могло бы привлечь внимание, не заметил.
- Погдрди получше, - сказал Суванкул. - Как бы нынче буря не разыгралась!..