Она зря теряла время: к этому мгновению смех так и рвался из Таддеуса наружу. Он так заливисто хохотал, что Леона не могла понять, что он пытается сказать ей. Таддеус рычал от смеха, выл от него, захлебывался им.
Фог с любопытством посмотрел на него, затем склонил голову набок. Леона застыла на месте, не зная, что делать.
Дверь в библиотеку отворилась.
Таддеус с явным усилием взял себя в руки и наградил Викторию зверской улыбкой.
— Ничего важного, тетя Вики, — заверил он ее. — Мы с Леоной как раз собирались присоединиться к вам за завтраком.
— Хм! — Виктория с подозрением посмотрела на Леону, а потом ретировалась в холл. Дверь за ней захлопнулась с неодобрительным стуком.
Леона взглянула на Таддеуса.
— Я пойму, если ты не станешь рассказывать об интимной связи с племянницей доктора Пайпвелла, — сказала она сердито.
Уэр встал из-за стола, его глаза по-прежнему блестели от смеха.
— Для меня твоя связь с доктором Пайпвеллом ничего не значит, — сказал он. — Я не терял денег, участвуя в проекте твоего дяди.
Протянув руку, он поднял Леону со стула и взял ее за подбородок.
— Таддеус…
— Мне не хочется думать ни о чем, кроме как о продолжении интимной связи с вами, мисс Хьюитт, — сказал он.
Он поцеловал ее так крепко, что вокруг них так и забурлили потоки энергии. Когда Таддеус выпустил Леону из своих объятий, ей пришлось схватиться за край стола, чтобы удержаться на ногах.
Таддеус снова улыбнулся ей, вид у него был удовлетворенный.
— Думаю, нам пора идти завтракать, — вымолвил он. — А ты что на это скажешь?
Глава 22
Леона осторожно постучала в дверь спальни.
— Это вы, мисс Хьюитт? — отозвалась своим отрывистым грубоватым голосом Виктория. — Можете войти.
Леона неохотно отворила дверь. Ей вовсе не хотелось идти на эту встречу. Виктория позвала ее после того, как Таддеус отправился на, как он выразился, «короткое свидание» с Калебом Джонсом. Леона пошла в сад с Фогом и записками своей матери. Она уютно устроилась на скамейке, но тут перед ней появилась молоденькая горничная Мэри, которая выполняла по дому любую работу.
— Леди Милден отправила меня к вам, чтобы сообщить, что она хочет вас видеть, мэм, — сказала Мэри, с опасением поглядывая на Фога, который нюхал какой-то листочек у садовой стены. — Она просила вас зайти в ее спальню.
Почти что королевское приказание.
Леона застыла в дверях, глядя на Викторию, сидевшую за изящным небольшим письменным столиком.
— Вы хотели поговорить со мной? — вежливо спросила Леона.
— Да. Прекратите маячить на пороге, оставаясь наполовину в холле, — приказала Виктория. — Войдите и закройте дверь.
Чувствуя себя чуть ли не служанкой, Леона повиновалась.
— Я хочу потолковать с вами по личному делу, — заявила Виктория.
Да уж, попала в переделку, подумала Леона. Между прочим, это была не ее идея приехать в этот дом в качестве гостьи.
— Если вы желаете говорить о моей связи с мистером Уэром, — холодно произнесла она, — то я не собираюсь обсуждать ее с вами.
Виктория недовольно поморщилась.
— Мне нечего сказать об этом, — промолвила она. — Совершенно очевидно, что вы предназначены друг для друга и должны были стать любовниками. Нет, я хочу потолковать совсем о другом.
— Понятно, — кивнула Леона. Она была в замешательстве.
— Насколько я понимаю, вы — эксперт по снам и бессоннице? — вопросительным тоном проговорила Виктория.
Леона вспомнила полоску света, которую видела в два часа под дверью спальни Виктории прошлой ночью.
— Да, у меня есть талант работать с негативной энергией, мешающей человеку нормально отдыхать ночью, — осторожно произнесла она.
— Очень хорошо, — кивнула Виктория. — В таком случае я хочу воспользоваться вашими услугами.
Леона с трудом сглотнула.
— Ну-у…
— Причем немедленно, — добавила тетушка Таддеуса.
— М-м-м…
— Какие-то проблемы, мисс Хьюитт?
— Нет-нет, никаких проблем, — быстро проговорила Леона. — Просто мне казалось, что вы неодобрительно ко мне относитесь.
— Это к делу никакого отношения не имеет! — отрезала Виктория. — Прошу вас считать меня своим клиентом.
Леона взвесила все «за» и «против» и поняла, что у нее нет никаких шансов избежать работы с Викторией, а если она сделает это, то выставит себя трусихой. «…Ты должна контролировать свою публику с того самого мгновения, когда ступаешь на сцену. И никогда не позволяй публике контролировать тебя».
Виктория встала. Она, как обычно, держалась прямо и уверенно, но утренний свет озарил целую карту линий и складочек на ее лице. Когда она подошла к окну, Леона ощутила ауру усталости, окружавшую ее.
— С тех пор как умер мой муж, я ни единой ночи не спала нормально, мисс Хьюитт, — проговорила она. — Бывает, выключу свет и лежу без сна, порой часы напролет. А если я засыпаю, то вижу мрачные сны. — Она крепко сжала рукой штору. — Иногда я просыпаюсь в слезах. Иногда…
— Да?
— Иногда мне кажется, что лучше бы мне вообще не просыпаться, — прошептала Виктория.
Боль и печаль в ее голосе мгновенно прогнали раздражение и опасения Леоны. Она сразу стала рассматривать Викторию как свою клиентку.
— Я слышала такое от многих людей, обращавшихся ко мне за помощью, — спокойно сказала она.
— Вы наверняка считаете меня слабой, — вымолвила Виктория.
— Вовсе нет, — возразила Леона.
— Я пожилая женщина, мисс Хьюитт, — продолжила тетушка Таддеуса. — Но у меня была хорошая жизнь. Мне очень повезло со здоровьем, у меня чудесная семья, благодаря которой у меня есть дом, где я могу провести остаток дней. Но почему сон донимает меня? Почему, закрывая глаза, я вынуждена видеть ужасные тяжелые сновидения?
Леона крепче сжала в руках записки матери.
— Жизнь всех людей включает в себя потери, — промолвила она. — И чем дольше мы живем, тем больше потерь нам приходится пережить. Так уж устроен мир.
Повернувшись, Виктория посмотрела на нее долгим оценивающим взглядом.
— Вижу, что и вы тоже пережили потери, хотя вам нет еще и тридцати, — сказала она.
— Да.
Виктория вновь повернулась к окну.
— Количество потерь может быть просто ошеломляющим, когда живешь долго. Я пережила родителей, брата, любимого мужа, одну из моих дочерей, ее младенца, который умер в колыбельке следом за ней, множество друзей…
— Моя мама была убеждена, что такое большое количество потерь не может не повлиять на сон в последующие годы, — сказала Леона. — Груз несчастий вырабатывает отрицательную энергию, которая влияет на человека. Поэтому с этой энергией следует бороться с помощью позитивных мыслей.
— Позитивных мыслей? — удивленно переспросила Виктория.
— Тем из нас, кто работает с кристаллами, известна сила мыслей человека. В них немало энергии. Негативная, разумеется, оказывает свое действие. Однако позитивная энергия может противостоять негативной. Скажите мне, мадам, о чем вы думаете, когда мучаетесь бессонницей?
Виктория напряженно выпрямилась. А потом очень медленно повернулась. Леона знала, что она не видит галлюцинаций вроде тех, что преследовали Таддеуса в ту ночь, когда он был отравлен. Но было в ее поведении, в напряженной позе что-то, напоминавшее поведение Уэра.
— Я думаю о прошлом, — прошептала Виктория. — Думаю обо всех ошибках, которые совершила. О тех поступках, которые должна была сделать и не сделала. Думаю о своих потерях…
— Пойду-ка я за своими кристаллами, — сказала Леона.
Глава 23
Через час она вернулась на свой стул и посмотрела на Викторию, которая сидела с другой стороны маленького письменного стола. Сияние голубого кристалла, лежащего на столе между ними, стало быстро угасать, когда они перестали фокусировать на нем внимание.