— Очень странно! Ты дружишь с Делбриджем, а он посещает самые респектабельные клубы, у него светское окружение. Наверняка мы с тобой где-то когда-то встречались, — сказал Уэр.
— Не могли мы с тобой нигде встречаться, мы не принадлежим к одному кругу! — От ярости аура Лансинга запульсировала. — И я не принадлежу к кругу Делбриджа!
— Но он же пригласил тебя той ночью в гости, — вымолвил Таддеус.
— Ба! Иногда он терпит мое присутствие, — сказал Лансинг, в голосе которого зазвучала горечь. — Это его злит, но это его плата за мои услуги. — Монстр помолчал. — Ты ведь и есть тот самый человек, который нашел ее в ту ночь, не так ли?
— Молли Стабтон? — уточнил Таддеус. — Я узнал твою подпись убийцы — коробочку с румянами.
Энергия затрепетала.
— Какого дьявола ты все вспоминаешь об этих румянах? — воскликнул Лансинг.
— Это меня интригует. А что случилось с трупом? — поинтересовался Таддеус. — Мне это любопытно. После такого убийства пресса должна устроить настоящий скандал — в точности такой же, какие вспыхивали после других твоих убийств.
— Как только дождь перестал, я опустил ее тело в яму в лесу, — сообщил Лансинг. — Понятное дело, могилу я никак не отметил, так что никому ее не найти. Да и кто будет искать!
— Но в галерее ты все-таки оставил около тела коробочку с румянами, — напомнил Таддеус.
— Она была такой же дешевой шлюхой, как и другие.
— Не такой уж дешевой, насколько мне известно, — возразил Уэр. — Она же была любовницей Делбриджа.
— Мне наплевать, сколько бриллиантов и платьев он ей подарил! — возмутился Монстр. — Она была потаскухой, ничуть не лучше любой потаскухи. Вот я и убил ее как потаскуху.
— И Делбридж не возражал против этого?
Лансинг захихикал.
— Это он дал мне указание избавиться от нее, — сказал он. — Она была нужна для определенной цели и свое предназначение выполнила.
— Немного странно, что он захотел, чтобы ты убил ее в его доме, да еще в ночь, когда особняк был полон гостей, — заметил Таддеус.
— Он приказал мне привезти ее сюда после вечеринки и только тут сделать свое дело. Но я понял, что она что-то заподозрила, вот у меня и не осталось выбора, так что пришлось убить ее прямо в галерее.
— Должно быть, это разозлило Делбриджа.
Лансинг рассмеялся:
— Он был в ярости, однако он не настолько глуп, чтобы ссориться со мной. Мне доставило удовольствие смотреть, как он злится. Кстати, благодаря этой истории Делбридж наконец-то понял, что он мне не хозяин.
— А тебя не волнует, что в один прекрасный день он поймет, что и ты тоже стал для него бесполезен? — поинтересовался Таддеус.
— В отличие от Молли меня некем заменить, — заявил Лансинг. — И Делбриджу это известно.
— Иными словами, ты для него — всего лишь подходящий инструмент.
— Это неправда! — взревел Лансинг. — Я гораздо сильнее Делбриджа! Я — высшая форма человека!
— И, несмотря на это, ты выполняешь приказания Делбриджа, — усмехнулся Таддеус. — Для меня это тоже самое, что быть инструментом.
— Я — сам себе хозяин, сукин ты сын! — Голос Лансинга поднялся почтило визга. — Меня устраивает такое положение, когда Делбридж считает, что я выполняю его приказания, но, в конце концов, все достанется мне. Все, ты меня понимаешь?! Включая место за столом в Третьем Круге, о котором он так мечтает!
— Что еще за Третий Круг? — удивился Таддеус.
— Он не догадывается, что я знаю, что у него на уме, — продолжал Лансинг, словно не слыша вопроса Таддеуса. Его энергия опять тяжело запульсировала, становясь еще темнее и сильнее. — Он считает, что если моя мать была пьяницей и шлюхой, то я тоже полное ничтожество!
— Так твоя мать была проституткой? — Таддеус говорил холодным и задумчивым тоном, словно он задал этот вопрос исключительно из академического интереса. — Тогда я понимаю, что Делбридж не горел желанием пустить тебя в свой круг.
— Моя мать была уважаемой женщиной, которую довел до стресса такой же человек, как Делбридж, человек положения и силы, — выкрикнул Лансинг. — Мерзавец обрюхатил ее, а потом бросил! У нее не оставалось иного выбора, кроме как стать проституткой. Иначе она бы не выжила!
— И ты возненавидел ее за это… за то, как это повлияло на твою жизнь, — утвердительным тоном произнес Таддеус.
— Я — сын джентльмена, черт бы тебя побрал!
— Но тебе никогда не доказать своих прав на родство, потому что твой отец так и не женился на твоей матери, — сказал Уэр. — Вместо этого она стала шлюхой и пьяницей, да еще и затащила в свое болото тебя. Каждый раз, целуя проститутку, ты наказываешь мать за то, что она с тобой сделала.
— Ты не знаешь, о чем говоришь. Я убиваю, чтобы усилить мою власть, потому что она доказывает, что я — высокоразвитый человек, который гораздо выше тебя, Делбриджа и вообще любого так называемого английского джентльмена.
— Ты — дикое животное, притворяющееся человеком, — возразил Таддеус.
— Прекрати! — взвизгнул Лансинг.
Энергия горячо пульсировала в темноте.
— По-настоящему высокоразвитый человек, охотник, считающий, что он должен иметь права и привилегии джентльмена, выбрал бы себе равную по силе жертву, — тихо проговорил Таддеус. — Он не стал бы убивать беспомощных проституток, напоминающих ему его мать.
— Закрой свой грязный рот!
— В чем же твой вызов, а? Что за охоту ты устраиваешь? Для того чтобы перерезать горло невооруженной женщине, не требуется каких-то особых умений. Такого рода убийства доказывают лишь то, что ты — куда более низкая форма жизни, чем твои жертвы.
— Прекрати так говорить!
— И Делбриджу известно, каков ты на самом деле. Как только ты ему не будешь нужен, он отправит тебя назад на самое дно общества, где тебе и место, — заверил Лансинга Уэр. — Иного ты не заслуживаешь.
Лансинг завыл — иными словами не назвать того звука, который вырвался из его горла. В такт с этим воем затрепетала и его аура.
Несмотря на то, что Таддеус был начеку и не сводил пистолета с дверного проема, он отреагировал недостаточно быстро. Монстр мчался в спальню со скоростью леопарда, преследующего свою добычу.
Едва завидев в сером просвете проема высокую фигуру, которая чуть вырисовывалась на фоне блеклого света, проникавшего из холла, Таддеус нажал на курок.
Но уже в тот миг, когда пистолет рявкнул выстрелом, нарушая тишину, Таддеус понял, что промахнулся. Через какое-то мгновение силуэт исчез. Теперь убийца в комнате вместе с ним, невидимый в темноте. И он охотится за ним.
Лансинг снова захихикал. Звук исходил из тени возле шкафа.
— Это слишком просто, — сказал он. — Почему бы тебе не попытаться убежать? Это придаст перчинки нашему делу.
Лансинга в темноте было не видно, однако его аура стала сильной и уверенной. Он жаждал крови. И это желание преобладало над всеми остальными следами энергии. Жажда крови была неистовой, неуправляемой и очень-очень мощной.
Таддеус заговорил, и его голос был наполнен гипнотической силой.
— Ты не можешь двигаться, Лансинг. Ты — кролик, съежившийся перед волком, молодой олень, застывший от страха. Твои руки и ноги больше не подчиняются твоему разуму.
Ни единого движения возле шкафа. Таддеус продолжал говорить, зажигая свет:
— Сегодня ты не можешь убивать. Ты беспомощен.
Свет разгорелся, открыв взору Таддеуса Лансинга, застывшего в тени гардероба. Таддеус поднял пистолет, целясь дулом в сердце Монстра. Но не успел он выстрелить, как черты Лансинга исказились от страха. В то же самое мгновение его аура зашевелилась и яростно запульсировала, разрушая транс.
Выйдя из состояния транса, Лансинг рванулся к двери со скоростью охотника. Но жажда крови больше не повелевала им: его охватила паника.
— Стой! — приказал Таддеус. Увы, паника — это форма безумия, неконтролируемого и переменчивого. Особенно у людей сумасшедших.
Лансинг выскочил в дверь и исчез в холле, снова двигаясь с паранормальной скоростью охотника.