– Спасибо тебе, – сказал Уэр, шире распахивая дверь. – Пожалуйста, поставь поднос на стол.
– Слушаюсь, сэр.
Горничная внесла поднос в комнату. Когда она оказалась к нему спиной, Таддеус выглянул в холл, чтобы убедиться, что там никого нет. Никто не прятался в засаде, и удовлетворенный Таддеус засунул пистолет в карман.
Горничная повернулась и сделала книксен.
– Может, вы хотите еще чего-нибудь, сэр? – спросила она.
Таддеус улыбнулся.
– Ты можешь ответить мне на несколько вопросов? – спросил он. – Признаюсь, что я плохо помню, как приехал сюда.
– Да, сэр, – кивнула девочка. – Папа сказал, что вы были пьяны как сапожник. Ему пришлось помочь вашим друзьям затащить вас наверх. Ваш друг сказал ему, что, проснувшись утром, вы, вероятно, будете… – Девочка замолчала на мгновение, вид у нее при этом был весьма сосредоточенный. – …довольно сконфуженным, – подобрала она нужные слова. – Но он сказал папе, чтобы папа не подумал, будто вы сумасшедший. Он сказал, что вы очень важная персона, имеющая высокопоставленных друзей.
Иными словами, владелица кристалла сделала все для того, чтобы хозяин гостиницы не вздумал ограбить его.
– Она была права, сказав, что я буду сконфужен, – тихо промолвил он. – А какой тут адрес?
– Килби-стрит, сэр, – сказала девочка. – Вы в «Синем селезне».
Итак, он получил ответ на наиболее важный вопрос. Две женщины оставили его в гостинице, расположенной в приличном, но не слишком процветающем пригороде Лондона.
– Еще кое-что, – снова обратился к девочке Таддеус. – А моя приятельница сказала твоему папе, куда они с кучером отправятся, оставив меня здесь?
Девочка отрицательно помотала головой.
– Нет, не думаю, сэр, – ответила она.
Разумеется, нет, подумал он. Парочка не хотела оставлять следов. Они решили просто исчезнуть.
– Спасибо большое за поднос с завтраком, – поблагодарил Таддеус. – Он выглядит очень аппетитно.
Лицо девочки засияло.
– Приятного аппетита, сэр. Ваши друзья просили хорошо накормить вас с утра, потому что у вас была трудная ночь. Они щедро заплатили папе и за еду, и за комнату.
Этим объяснялось изобилие еды на подносе.
– Полагаю, мои добрые друзья не оставили мне записки? – на всякий случай спросил он.
– Нет, сэр. Но они попросили попрощаться с вами за них и пожелать вам удачи. А потом они уехали в карете. – Девочка задумалась.
– И… Что-то еще? – заинтересовался Таддеус.
– Ничего важного, сэр. Просто…
– Что? Говори же! – нетерпеливо воскликнул Таддеус.
Девочка откашлялась.
– Я слышала утром, как разговаривали папа с мамой. Папа сказал, что у вашего друга был расстроенный вид, когда он уезжал отсюда прошлой ночью, – произнесла горничная. – Папа подумал, что ваш друг прощается с вами с таким видом, как будто он больше никогда вас не увидит.
– Если дело только в этом, то мой друг ошибается. – Таддеус вспомнил о парике в своем кармане. – Скорее всего, мы еще встретимся. И эта встреча произойдет скоро – как только я все устрою.
Глава 8
– Вы с Адамом оставили мистера Уэра спать в гостинице? – Выразительные глаза Каролин Маррик за стеклами очков в золотой оправе неодобрительно прищурились. – Это ужасно рискованно, ты так не считаешь?
– Не сказала бы, что у нас был большой выбор, – заметила Леона. Вынув из шкафа маленькую стопку белья, она аккуратно переложила ее в сундук. – Не могли же мы выбросить его из кареты и оставить на краю дороги.
Каролин помолчала, неодобрительно поглядывая на нее.
– А почему бы и нет? – пожала она плечами. – Мне кажется, что это был бы чудесный способ избавиться от него.
– Должна признаться, что Адам предлагал решить проблему именно таким образом, – сказала Леона. – Но я отказалась. В конце концов, он спас мне жизнь, Каролин! Что еще я могла сделать?
Разговор шел не слишком-то гладко. Чтобы хоть немного снять напряжение, Леона на пути от шкафа остановилась погладить Фога. Огромный пес поднял голову и усмехнулся волчьим оскалом.
Была первая половина дня. Они втроем пошли в спальню Каролин. Там стояли открытыми два больших дорожных сундука: один с книгами и записными книжками, другой – с аккуратно сложенными предметами женской одежды. Каролин готовилась отправиться в путешествие на медовый месяц. Утром она должна была выйти замуж за Джорджа Кеттеринга, энергичного египтолога, который разделял ее страсть к античности.
Ни у жениха, ни у невесты не было близких родственников, поэтому они хотели без промедления как можно быстрее отправиться в Египет. Церемония была запланирована очень скромная, и приглашены на нее были только Леона да друг жениха. После этого новобрачные намеревались сразу же отправиться в путешествие. До их возвращения пройдет не один месяц, а когда они вернутся, все будет уже не так, как сейчас, подумала Леона.
Леона была очень рада за Каролин, которая буквально светилась от любви и возбуждения. Но сама Леона внезапно ощутила острую боль от чувства одиночества, которое рвало ей душу. По правде говоря, она и представить себе не могла, что счастье Каролин вызовет у нее столь неожиданную реакцию.
Когда они – две доведенные до нищеты старые девы – познакомились ровно два года назад, обеим казалось, что стать близкими подругами им предначертано самой судьбой. Каждая из них хотела заниматься карьерой, а вот жили бы они до конца своих дней вместе. Но все изменилось, когда Каролин встретила Джорджа, вдовца, страстно увлеченного египетскими древностями – как и сама Каролин.
Этой ночью, подумалось Леоне, все изменится. Да на самом деле все уже изменилось. Не желая беспокоить Каролин больше, чем нужно, Леона не стала подробно рассказывать ей о своих ночных похождениях. Так, среди прочего, она не стала упоминать о женском трупе в галерее. Да и к чему? Каролин была бы в ужасе от этого. Переживания испортили бы ей день свадьбы и омрачили бы радость вступления в новую жизнь.
«Опять я что-то скрываю, – подумала Леона. – А значит, ко мне возвращается привычка всегда быть одной». Так уже было с ней когда-то давно, когда дядя Эдвард уехал в Америку, откуда он так и не вернулся.
«Но довольно думать о всякой ерунде! Ты счастлива за Каролин и не будешь жалеть себя. Вспомни совет дяди Эдварда: никогда не трать время на отрицательные эмоции. Почему, в чем логика? Сосредоточься на хорошем. У тебя есть карьера, есть крыша над головой, верная тебе собака. К тому же ты не совсем лишена друзей. Есть ведь Адам Харроу».
Да, конечно, но для Адама на первом месте всегда стоит мистер Пирс.
«Ну и что? Ты заведешь новых друзей».
Фог поднял голову, лежавшую до этого на лапах, и посмотрел на нее своими бездонными глазами. Он был очень чувствителен к ее настроению. Леона похлопала собаку по шее, молча успокаивая ее.
– Мне кажется, ты сделала более чем достаточно, когда спасла мистера Уэра от галлюцинаций, вызванных этим странным ядом, – сказала Каролин, раскладывая свои щетки и расчески. – Адам был прав. Тебе следовало избавиться от него как можно быстрее. Всем известно, что гипнотизеры могут быть чрезвычайно опасными людьми.
Ну вот, еще одна тайна, подумала Леона. Она не сказала Каролин, что гипнотические способности мистера Уэра имеют паронормальный характер.
– Не стану спорить, в газетах немало писали о том, что гипноз – опасная вещь, а обладающие даром гипноза люди могут пользовать его в преступных целях, – сказала Леона. – Но все это лишь дикие домыслы. На самом деле правды в них совсем немного.
Едва ли ей стоило так горячо защищать таинственного мистера Уэра, но по не понятной ей самой причине она это делала.
– Я на днях читала статью о молодом человеке, который украл пару серебряных подсвечников, находясь под действием гипноза, – заявила Каролин.
– Ну да, очень удобно объяснить все гипнозом, когда тебя хватают за руки при краже серебра, – усмехнулась Леона.