Сердце ударяется о рёбра. В ноздри снова бьёт запах свежести и мёда. Нет, только об этом не думать! Минуту назад я куда меньше чувствовала — но не знаю, благодаря амулету или из-за бушующей вокруг магии.
— Знаешь, что я мечтал бы создать? — Траяр смотрит мне прямо в глаза. — Какое-нибудь зеркало, глядя в которое человек сможет говорить только правду.
Это не к добру.
— Чтобы первым делом проверить меня?
— Что тебе нравится в моём брате, Эларин? Чем он тебя привлекает?
Я застываю. Вопрос окончательно выбивает из колеи. То есть… наверное, он нормальный. Я даже готовилась к подобному — но не здесь и не сейчас!
— Вы не похожи, — продолжает Траяр, и его голос звучит необъяснимо тяжело. — Да, ладно, тебя я плохо знаю. Но даже по тому, что видел за эти дни, различия бросаются в глаза. Ты умеешь быть ответственной — если хочешь, так точно. Сложностей не боишься. Умна. Наверняка амбициозна. А Лаэм — как весёлый мальчишка, который уже лет пятнадцать не может повзрослеть. Почему он?
Я теряюсь. От того, что он полностью разворачивается ко мне. Практически нависает надо мной, не думая разорвать расстояние. Смотрит прямо и как-то слишком остро — будто этот вопрос мучает его даже больше, чем должен.
— Знаешь, ему ведь тоже бывает нелегко, — отвечаю севшим голосом. — Ты отмечен древней кровью, как был и ваш отец. Лаэм рос среди вас — тех, кто считался заведомо сильнее, по меркам многих людей лучше. Мне кажется, его беззаботность — своего рода защита.
Только произнеся это, я понимаю, что Лаэм всегда уверял меня в обратном. Это мои домыслы, отголоски собственных чувств. Меня нельзя назвать обиженной судьбой: у меня всегда был и дом, и семья, и положение, которому многие завидовали. Но было и другое. Отец, который с детства возлагал на меня большие надежды. Который отправил меня в школу и затем в академию, где учились в основном дети более знатных и одарённых родов. Сколько раз я смотрела на них и чувствовала, что недостаточно хороша?
Сколько раз думала об этом за последнее время? Из-за Войера, который творит что хочет? Из-за самого Траяра?
— Возможно, ты права, — произносит тот, — Но тебе нравится эта защита?
Его руки вдруг забирают у меня поднос.
Он оставляет два кристалла, а остальное опускает на пол. Затем распрямляется и показывает мне отобранные камни.
— Ты ведь тоже знаешь теорию чар, пусть и не занимаешься ими на практике. Что будет, если соединить два противоположных ключа, ничем не уравновесив?
— Пустая реакция, — морщусь я.
— Искры, свет, огонь, и никакого результата. Но со стороны смотрится красиво, это да.
Я открываю рот, чтобы возмутиться — потому что разговор начинает выводить из себя! Но Траяр внезапно усмехается. Как-то по-другому. Незнакомо.
— Хочешь попробовать? Это или что-нибудь ещё. Ты так завороженно за мной наблюдала.
Прежде, чем я возражаю, кристаллы ложатся мне в руки — а следом мои запястья накрывают мужские ладони.
Я мелко вздрагиваю.
Несколько мгновений не дышу. Пытаюсь понять, что чувствую, пока меня обжигают чужие пальцы. Держат. Совершенно не желают отпускать — будто это всё какая-то забавная игра. А потом они еле заметно двигаются, и я словно падаю в пустоту.
Там нет ничего из привычной жизни: ни работы, ни прошлого, ни моего фиктивного жениха. Есть тёмные глаза передо мной. Покалывание на коже — от горячих рук. Дурманящий запах. Мой рваный вздох. Какое-то непонятное движение губ Траяра…
Что если он и правда ненормальный?
Что если честь и братская любовь ему неведомы? И он действительно с первой встречи думает обо мне? Тогда все эти желания — взаимны? Обхватить его шею, запустить пальцы в чёрные волосы — даже в конце дня они лежат слишком ровно, почти идеально! Провести ладонями по его камзолу, скользнуть ниже, на рубашку — почувствовать жар тела и наверняка идеально упругие мышцы…
В этот раз я прихожу в себя через боль. Потому что острые грани кристаллов врезаются в ладони.
— Не трогай меня.
Эта дурь по-прежнему со мной.
Да мне ещё хуже, чем было!
— Что?
— Не трогай!
Я дёргаюсь в панике. Раньше, чем понимаю, кристаллы звенят об пол. Моя рука взвивается, бьёт в мужское предплечье, а затем — когда Траяр зачем-то пытается меня остановить — магия стреляет в пальцы. И смазанным движение хлещет его по лицу.
Вот тогда я прихожу в себя.
Только, кажется, ужасно поздно.
Траяр застывает. Тёмные глаза расширены. Он больше не двигается — не подносит руку к лицу, не пытается меня удержать, просто смотрит.
Осознание того, что произошло, окатывает меня ледяной волной. Вымывает почву из-под ног. Заставляет сделать два шага назад, закрыть рот рукой.