Я ни разу ни к кому не испытывал такого — или не думал, что испытываю.
Мне никогда ещё не попадались женщины, которые уверяли бы меня, что их тянет ко мне неоправданно.
Я знал, что их тянет к деньгам. К положению. Теперь ко всему этому добавилось ещё одно: во мне может привлекать просто аура.
Может, поэтому отец так хотел видеть меня и Лаэма с кем-то вроде той же Ианы. Рассудительной девушки древней крови. Увы. Брат, которого я должен был оберегать,
ненавидит меня за дело. А мне по-прежнему снится его бывшая невеста.
Когда я думал, что безумие — преследовать её, я ошибся. Безумие — это когда редкие женщины с красными волосами на улицах заставляют вздрагивать и жадно, мучительно вглядываться в очертания. Останавливать экипаж или сворачивать с пути, чтобы догнать, увидеть, убедиться.
Разглядеть и понять, что это не она.
Разумеется, мне не встретить её так просто. У нас нет никаких шансов пересечься в обычной обстановке. Я это знаю — потому что до сих пор хорошо осведомлён, где она и чем занята.
Что сразу после увольнения она уехала из столицы сюда, в Нероль. Официально — по делам семьи, но на самом деле чтобы освободить особняк и устроиться на новую работу там, где ей не придётся пересекаться с Лаэмом и мной.
Я знаю, что семейные дела у неё слегка пошли на поправку.
Её отец всё же нашёл часть денег. Они заложили особняк, но пока не продают.
С матерью её всё в порядке — это я проконтролировал.
Она действительно нашла себе новую жизнь и вряд ли захочет возвращаться к старой. Только я как последний идиот возвращаюсь к ней мыслями раз за разом.
Когда я случайно проговорился Эренту, семейному врачу, что до сих пор слишком много думаю о девчонке, он предложил мне как-нибудь от этого отделаться. Найти способ.
Только я, демонов ради, просто не могу себя заставить.
Не хочу. Я даже не понимаю, что меня зацепило в красноволосой беглянке, но я вообще не помню, чтобы испытывал что-то подобное к женщине. Она кажется мне… не такой, как другие. Я вспоминаю её взгляды, наши далеко не самые удачные разговоры, её дурацкий язык. Вспоминаю, как она прижималась ко мне грудью, животом, всем телом.
Это всё — магия?
Кто-нибудь может поводить надо мной руками, и всё это исчезнет? Стоит подумать — и становится гадко, как-то до тошноты противно, пусто.
Лорд Перей, мой горе-собеседник, продолжает что-то говорить. Одна из его дочерей уже минут пять тоже болтает о городе, прогулках, обо всём подряд — а я не слушаю, так и полирую взглядом зал. И вдруг замираю.
Потому что вижу её шею.
Тонкую шею, открытую высокой причёской. Пальцы, зачем-то по этой шее скользящие, как в забытьи. Голые плечи. Островатые, изящные лопатки.
Она перекрасила волосы — теперь они почти каштановые.
На несколько секунд мне вдруг становится трудно дышать. В груди что-то сжимает, как если бы мне ударили под рёбра.
Она здесь.
Красивая, хрупкая, всё такая же яркая, как при последней встрече.
Стоит ко мне спиной. И общается с каким-то типом… старше её лет на пятнадцать? Двадцать? На первый взгляд ему около сорока, но что-то в нём мне сразу не нравится.
Например то, как по-щёгольски он одет. Особенно яркий шейный платок по последней моде. Широкая улыбка. И меньше всего мне нравится, как он смотрит на неё — как на женщину, с которой близко знаком.
Жесты учтивые, но есть в его выражении, во взгляде паршивый и знакомый мужской интерес.
Она слегка поворачивает голову. Улыбка мелькает на её губах, и меня словно прошибает разрядом.
В следующий миг я бросаю извинения, и зал начинает стремительно двигаться — я даже не сразу понимаю, что иду к ней, не замечая ни других лиц, ни слов, ни препятствий. Если ко мне сейчас выбежит градоначальник, устраивающий этот приём, я, наверное, дам ему в зубы.
Два месяца. Я не видел её два месяца.
— Добрый вечер, Эларин, — окликаю я со спины.
Её реакция закономерна. Девчонка застывает как статуя в соседнем зале. Несколько секунд плотнее сжимает бокал с какой-то жидкостью в руке. Потом грудь, очертания которой я слишком хорошо помню, вздымается в глубоком вздохе, и она разворачивается.
Передо мной замирает абсолютно холодное лицо. Бледная кожа почти светится в огнях зала.
Только глаза — глаза сверкают расплавленным золотом.
— Лорд Траяр, — отзывается она без видимого удивления. — Добрый вечер.