Он тоже считает, что я здесь с его братом, да?
— У меня нет никакого желания. — Он пытается развернуться, но Траяр хватает его за плечо.
— Если не хочешь дурацких сцен, мы поговорим. Хватит ребячества.
Лаэм со скрипом соглашается. Свободную комнату мы находим — к моему удивлению Траяр говорит, что хозяин галереи указал на неё заранее по его просьбе. Он запирает дверь на засов, а у меня ёкает сердце. Не знаю, отчего. Может, оттого, что Лаэм и сейчас выглядит слегка потерянным? Знакомо раздражённым?
— Что за клятву ты наложил на Элу? — начинает Траяр.
— Я? — Глаза Лаэма расширяются. — Эла? Ты ему сказала?
— Сказала, — отвечает за меня старший брат. — Послушай вот что. Я пришёл сюда не ругаться. Но давай без утаек, виляний и прочей чуши. Что у вас произошло?
Мой бывший “жених” вдруг отшатывается — слишком резко:
— Ты что, выследил меня на вечере? Каких демонов? Это наше с Эларин дело. Тебя оно не касается! О, я забыл, что “не касается” тебя не останавливает уже много лет!
По лицу Траяра бежит тень — я вдруг понимаю, что он чувствует себя виноватым. Перед братом… а может, и передо мной? Мысль странно колет, но выражение вины сгорает в пламени чёрных глаз.
— Ты обидел её?
Лаэм открывает рот, мнётся — и это становится каким-то дурным сигналом.
Траяр вдруг подаётся вперёд. Его руки хватают камзол на груди брата раньше, чем я успеваю ахнуть!
— По-твоему, я должен купить, что это нормально — уговаривать девушку на печать?! Ты обидел её, заставил принести неудобную клятву и теперь отпираешься? Что ты натворил?! Она знает о каких-то твоих проступках? Ты изменял ей? Она беременна?
У меня волосы дыбом встают от его версий.
— Ничего такого! — выпаливаю я.
— Ладно, ладно! — выдыхает Лаэм испуганно, вырываясь из рук брата. Не уверена, что это дарит безопасность: вокруг дрожит от напряжения воздух, магия колышет портьеры, давит.
Заставляет задыхаться.
— У нас не было настоящих отношений! — выкрикивает Лаэм.
Я прикладываю руки к шее.
Траяр останавливается и замирает.
— В каком смысле?
— Я предложил Эларин стать моей фиктивной невестой. Она согласилась.
Несколько секунд старший из Шеров стоит абсолютно молча и неподвижно.
Портьеры опадают. В комнате повисает тишина. В ней всё громче раздаётся дыхание Лаэма, моё собственное, гулкий стук моего сердца. Я вдруг понимаю, что реакцию Траяра на эту новость не представляла — просто не хотела. Он будет разочарован? Мы врали ему так долго.
— Зачем? — произносит он глухо.
И Лаэм объясняет. Как на духу теперь выкладывает историю про завещание, про наследство. Рассказывает, как договаривался со мной. Траяр не перебивает его ни разу, даже не раскрывает рта — его губы сжаты. И на меня он не смотрит.
Только под конец поворачивает голову, проходится по моей фигуре расфокусированным взглядом.
— Это правда?
Узы клятвы на мне должны были распасться. Я чувствую слабое покалывание в теле, но на всякий случай подтверждаю всё лишь парой слов.
— Наследство, — произносит Траяр медленно. — Отец боялся, что ты растратишь его сейчас — и потому поставил условие, которое заставило бы тебя подождать. Остепениться. Для этого нужно моё одобрение, да? Как раз чтобы ты не позвал замуж незнакомку.
У него удивительно ровный тон, будто он обсуждает устройство несложного артефакта.
Лаэм моргает, словно под таким углом на дело не смотрел.
— Поэтому он просил проследить за твоей личной жизнью, — продолжает Траяр ужасно глухо. — Не потому что боялся, что ты связался не с той женщиной.
Я почти открываю рот. Не понимаю точно, о чём он говорит — но от его опустошённого выражения вдруг что-то заходится в груди.
— То есть, вы оба… ничего не чувствовали друг к другу? Тогда какого демона ты второй месяц изображаешь смертельную обиду и ревность?! А ты? Каких демонов сбежала в другой город, не рассказав?!
Я раскрываю рот, но Лаэм отвечает раньше:
— Потому что Эла не выполнила свою часть сделки! А ты… мне всё равно, о чём думал отец. Скажешь, что я не имел права обманывать печать? Это моё дело! Ты должен был пожелать мне счастья с невестой, а не отбирать её у меня! Даже если у нас не было глубоких чувств, это не значит, что Эла мне не нравилась! Но тебе всегда, во всём, надо доказать, что ты лучше! И ты… — он смотрит на меня — снова убито, будто я его предала.
— А может, ты рассчитывал, что я буду чувствовать себя виноватым? И что следующую фальшивую невесту одобрю уж точно?
Лаэм бледнеет снова.