Все пуговицы на её вороте расстёгнуты. Грудь в бисеринках пота вздымается и опадает.
— Правда? — чувствую, что голос звучит слабее, чем хотелось бы. Смотрю в её огненные глаза с безумно суженными зрачками, но не понимаю выражения. — Я серьёзно. Эла. Послушай, я разорву твой контракт. Уничтожу его, порву в клочья.
К моему удивлению она замирает — значит, слышит!
— По-твоему… мне сейчас до контракта дело?
— Главное не нервничай, — шепчу я. — Я здесь. Я с тобой… — Хмурюсь, опускаю голову: нет, не то, не сейчас. — И ты сама очень сильная.
Даже если в ней проснулась древняя кровь. Выстоять столько один на один с этим нагглом? Закольцевать силу, чтобы та не сожгла дома вокруг? Это потрясающе, девочка.
— Просто… — долетает до меня слабо, и я вздёргиваю голову вновь. — Просто расскажи мне, как впитать эту силу обратно.
Её голос мягкий как никогда.
Воздух между нами по-прежнему искрится, но я понимаю, что больше не могу.
Делаю шаг к ней. И ещё один. Протягиваю руку. Вспышки впиваются в тело, в этот раз сотней мелких укусов, от которых немеют руки, но мне всё равно. Боль даже чем-то помогает, не даёт потерять ориентиры.
Движение, от которого сердце норовит остановиться — и я касаюсь её щеки.
Она не отдёргивает голову. Молнии не бьют в меня с небес или хотя бы с потолка.
— Посмотри на меня, — прошу я негромко. — Расслабься и отпускай. Потихоньку.
Эла поднимает взгляд.
И её ресницы начинают дрожать.
В следующий миг давление магии исчезает. Мир вокруг меняется — я не сразу понимаю, что лишь потому что гаснет безумный свет. С лёгким стуком и шлепками летят на землю камни, обрывки, щепки.
А Эла смотрит на меня, смотрит несколько сумасшедших секунд, в которые я держу её лицо.
А потом подаётся вперёд и падает мне в руки.
Глава 21
Эларин
Видимо, меня будят мужские голоса. И солнечный свет, золотым и красным пробирающийся под веки. Я открываю глаза тихонько, осторожно, щурясь. Вижу знакомое лицо и широкие плечи над собой, вижу тёмные волосы. Кажется, прошло совсем мало времени. Кажется, я и не теряла сознания толком — но каким-то образом лежу на земле или в траве. Или… или на мужской руке.
Ладонь Траяра у меня под головой, он в одной рубашке — и меня окутывает знакомый запах мёда и зимы.
— Эла?
Его голос — какой-то не такой, как я помню. Слишком глухой, тихий. Я моргаю.
— Хорошо, что вы пришли в себя, Эларин, — Эрент, как выясняется, тоже здесь. Склоняется надо мной с обеспокоенным лицом. — Как себя чувствуете?
Сложноватый вопрос. Я с трудом вспоминаю произошедшее — последние минуты в заброшенном доме. В голове то ли дымка, то ли мелкая труха. Эрент подносит к моим губам флягу с какой-то сладкой жидкостью, заставляет сделать глоток — и сознание немного проясняется.
— Не знаю. Вы? Тут..?
— Всё относительно в порядке. Я осмотрел вас, вы сильно переутомлены и вам нужен отдых, но других повреждений нет.
Звучит потрясающе. Но это не единственное, что меня беспокоит.
— Магия… — выдавливаю с трудом. — Вспышки! Я не представляю опасности? Тут были дети, они…
— Вы переполошили квартал, но мы всех успокоили.
— Хорошо. Я больше ничего не чувствую.
Даже тревожит, насколько это правда. Внутри до странного пусто, будто часть ощущений из меня выбило дикой энергией — и сама она вылетела куда-то. Не понимаю пока: мне спокойно, хорошо? Или неестественно и непривычно?
Эрент качает головой. Смотрит на Траяра, выражение которого трудно разобрать из-за тени.
— Разрыв мы закрыли. Эларин, всё худшее позади, и вы… отлично держались. Почти невероятно. Сейчас вам нужно прийти в себя и лучше сделать это на свежем воздухе. Если, конечно, вы не хотите, чтобы мы сразу везли вас к другим целителям.
У меня голова кругом. Но нет — двигаться особенно не хочется, так что я лишь мотаю головой. Чувствую ладонь Траяра особенно плотно — и это… смущает?
Хотя и смущаться сейчас сложно.
Эрент кивает и отходит в сторону — кажется, под взглядом высшего аристократа, который я не могу разобрать.
Мы остаёмся одни.
— Помоги мне сесть, пожалуйста.
Не знаю, чего жду в ответ. Не должна ли я переживать, что мы опять в как минимум двусмысленном положении? Удивляться, что он… приехал мне помочь? Ничего этого нет. Траяр обхватывает меня за плечи, приподнимает очень бережно. Голова кружится, так что я хватаюсь за его руку. А ещё понимаю, что в рубашке он не зря: дорогой камзол расстелен подо мной!
— Не против опереться? — всё тот же странный тон.