Ночью поднялся сильный ветер. Он налетел с юго-востока, из Дортмура, сотрясая ставни и черепицу на крышах домов.
Во внутреннем дворе тюрьмы раздался легкий шорох — это скрипнула дверь специального автомобиля…
Леон вылез из машины и осторожно прокрался к небольшому строению в углу двора. Отперев дверь своим ключом, он очутился в помещении, где фотографировали преступников. Из этой комнаты он проник в коридор, а оттуда в главный корпус тюрьмы. Во время своего недавнего посещения этого заведения он хорошо запомнил его внутреннее расположение и теперь отлично ориентировался в его многочисленных коридорах и переходах…
Наконец он нашел то, что искал.
Ключ мягко провернулся в замке камеры.
Доктор Твенден посмотрел на него сонным взглядом.
— Встаньте, — приказал Гонзалес.
Доктор спросонья повиновался.
Леон надел на него наручники и повел за собой. Прежде чем доктор успел сообразить, что, собственно, происходит, они уже вошли в маленькое строение. Быстрым движением Леон заткнул доктору рот шелковым платком.
— Вы слышите меня?
Доктор кивнул.
— Чувствуете укол? — спросил Гонзалес, вонзая ему в руку иглу шприца. Доктор тщетно пытался выдернуть руку.
— Вы убили ни в чем не повинную женщину, но вам удалось избежать кары закона. Пару дней назад вы презрительно отозвались о Четырех Справедливых. Я — один из них. От закона можно ускользнуть, от нас — никогда. Вы меня поняли?
Доктор медленно кивнул и поднял на Леона невидящие глаза.
Тот разжал руку.
Тело убийцы распростерлось на полу.
Леон перекинул через перекладину под потолком веревку…
Утром глазам тюремной стражи представилось странное и, вместе с тем, страшное зрелище. С перекладины на туго натянутой веревке висело неподвижное тело.
Доктору Твендену удалось ускользнуть от руки правосудия, но другой, справедливый суд свершился.