За аппаратом Т о н я. Она принимает телеграмму. У перегородки стоит В е р а А н д р е е в н а. Она в старом черном платье, в черной кофте, в черном платке.
Т о н я (обернувшись). Почему вы так на меня смотрите?
В е р а А н д р е е в н а (думая о своем). Что?
Т о н я. Ну почему вы так смотрите на меня?
В е р а А н д р е е в н а. На тебя?..
Т о н я. Это не первый раз. Я молчала, молчала…
Входит С а в ч е н к о.
Но в конце концов… Я прямо боюсь…
С а в ч е н к о. Что ты, Тоня?
Т о н я (протягивает Вере Андреевне телеграмму). Возьмите телеграмму.
В е р а А н д р е е в н а молча берет телеграмму. Выходит.
С а в ч е н к о (снимая пальто). Что случилось?
Т о н я. Сижу… Работаю… И вдруг холодок по спине. Оглянулась — смотрит. И глаза странные… Думаете, я трусиха? Вовсе нет. Но когда я с ней одна, да еще вечером… Смешно?
С а в ч е н к о. Нет. И мне бывает не по себе, когда остаюсь с ней с глазу на глаз.
Т о н я. Смотрит?
С а в ч е н к о. Да. А вчера я гуляла с детьми. Повстречали ее. Она так посмотрела нам вслед, что я трижды сплюнула. Чтобы не сглазила моих рыбочек.
Т о н я. Покормили их?
С а в ч е н к о. И спать уложила.
Т о н я. Как вы с четырьмя справляетесь?
С а в ч е н к о. Так ведь девочки. И все в Миколу. А он у меня такой ласкавый, хоч до сердця прикладай… Клиенты были?
Т о н я. Продала два авиаконверта и шесть простых. Приняла телеграмму. Сейчас отправлю. (Передает телеграмму.) «Минск пять Ленина тринадцать квартира четыре Березиным. Поздравляем славным юбилеем. Сожалеем невозможности присутствовать серебряной свадьбе… Обязательно приедем золотую. Целуем. Рыбаковы…». Я бы учредила медали. Серебряную вручать в день серебряной свадьбы. Золотую — в день золотой.
С а в ч е н к о. Правильно! И в первую очередь — женам военнослужащих.
Т о н я. Почему?
С а в ч е н к о. Беспокойная у нас жизнь. Вышла я за Миколу в Киеве, когда он закончил училище. И с тех пор… Он в Ужгород, я в Ужгород. Он в Нахичевань, я в Нахичевань. Он в лес на границе с Белоруссией. И я четыре года среди болот… Его в Сибирь…
Т о н я (с обидой). Разве наш город…
С а в ч е н к о. Городок.
Т о н я. Разве наш городок на краю света?
С а в ч е н к о. От Киева сколько тысяч километров?
Т о н я. Подумаешь! Раньше действительно в наши края добирались несколько месяцев. А ссыльные из Петрограда по главному сибирскому тракту — больше года. А теперь самолетом — часы. И климат у нас стал мягче… За последние сто лет — особенно.
С а в ч е н к о. Климат! Еще только тридцатое сентября, а вот-вот снег выпадет.
Т о н я. Год на год не приходится.
С а в ч е н к о. Четвертый год тут живу. И все приходится.
На столе зазвонил телефон.
(Снимает трубку.) Третья слушает… По вызову из Тюмени?.. Нет, Людочка, не являлся. (Кладет трубку.)
Т о н я (встала из-за аппарата, ходит по комнате). В каждом месте своя прелесть. У вас — каштаны сказочные. У нас — пихта редкой красоты. Скажете нет?
С а в ч е н к о (вздохнув). Де ридный край, там пид ялыною рай. Мечтаю: отслужит Микола свое…
Т о н я. Так ведь еще сколько ждать!
С а в ч е н к о. Мечта жизнь красит…
Т о н я. Правильно! И у меня есть заветная мечта. Рассказать?
С а в ч е н к о. Догадываюсь. Выйти замуж. А потом — скильки в лиси пенькив, щоб в тэбе було стильки сынкив.
Т о н я. Вовсе нет! Это вы все о сыне мечтаете, а у вас одни дочери. А я об этом даже не задумывалась. Хочу выполнить завещание своей учительницы. Любимой.
С а в ч е н к о. Какое завещание?
Т о н я. Она много лет собирала материалы о нашем крае. Я помогала ей. Весной она скончалась. И осталась недописанной летопись нашего города…
С а в ч е н к о. Городка.
Т о н я. Нет, города! Знаете, когда наш город был основан? Триста восемьдесят лет назад! Знаете, сколько революционеров… Вы слыхали об украинском поэте Павле Арсеньевиче Грабовском?
С а в ч е н к о. Еще бы! В школе учила его стихи.
Т о н я. Он был сослан в эти края и некоторое время жил в нашем городе.
С а в ч е н к о. Не по своей воле жил-то.