— Мне надо поговорить с вами.
— Ну, разумеется, как только ты меня отсюда вызволишь, я весь твой!
— Я не шучу. Это я отключила систему.
— Что?!. Что за…Ладно, в чем дело, крошка? Что-нибудь срочное? Тогда открой двери, я хотя бы буду тебя видеть!
— Это необязательно. Вообщем… Я знаю, что у вас на «Лего».
Он сделал небольшую, почти незаметную паузу, потом рассмеялся.
— То есть — что?
— Контрабанда.
— Откуда ты взяла такую чушь? Да за это сейчас лицензию на пилотирование отбирают! Я не дурак, чтобы заниматься контрабандой, дорогая. Это не мой стиль, рисковать кораблем из-за ерунды…
— На борту «Лего» — антиоксиданты с Моратука. Не отрицай, на корпусе пыль все еще светиться синим. И это не ерунда. Особенно в денежном смысле.
Снова повисло молчание.
— Не понял, ты часом не больна? Тебя лихорадит должно быть, потому что ты несешь полный бред!.. Кто подбросит мне на борт такое?.. Ты в своем уме?
— Ладно, тогда я вызову инспектора осмотреть корабль по подозрению на наличие контрабанды. Он выяснит, кто подбросил вам на борт такой ценный груз, и за одно, почему вы не обнаружили его раньше и не сообщили об этом еще до прибытия на базу.
— Да кто ты такая, черт возьми?!. И какого черта ты тут мне морочишь голову!
Тоно взорвался гневом и хлопнул ладонью по стенке закрытого лифта, а потом, собравшись с силой, все-таки раздвинул двери до небольшой щелки. Налег еще, и окончательно их открыл, и выпрыгнул на этаж перед Рене, красный и взбешенный. Рене похолодела, но осталась невозмутимой.
— Ты что в таможне фискалом подрабатываешь?.. Или из другой области: ищешь, где близко деньги лежат? Учти, тебе от меня и гроша не обломиться! Ненавижу стервятников и шакалов! Я их давлю, ясно?
— Денег не нужно. Напротив, я предлагаю тебе помощь.
Тоно сузил глаза, готовясь услышать еще более изощренные требования. И он не ошибся.
— Ну, и?.. Просвети, чего тебе от меня нужно.
— Договор. Я не стану вызывать инспектора, и даже помогу тебе спрятать груз до того, пока ты не найдешь подходящего покупателя или не передашь все заказчику, а за это…
— Ну?..
— Ты должен будешь жениться на мне.
— Что?!!
— На полтора года. Мне нужно лишь твое имя и еще я буду сопровождать тебя в полетах, длящихся более двух недель. И через полтора года все закончиться, мы расстанемся без претензий друг к другу.
Тоно еще минуту изумленно и внимательно вглядывался в ее лицо, не веря, что она это серьезно, а потом, словно сломался пополам, и Рене даже испугалась, что ему стало плохо, но это был только смех. Приступ смеха длился минуту другую, потом он встал, вытирая рукой выступившие от неистового смеха слезы.
— Ах, вот что! — он сменил тон на насмешливо-презрительный, — И давно ты неровно дышишь в мою сторону?
— Я же сказала, это будет формальный брак. Только по документам. Что касается полетов, то я буду сопровождать тебя, как помощник… и все. Ничего более. Взамен я помогу тебе с грузом…
— Черт! Это ж надо такое придумать — шантаж с целью замужества!.. Да кто ты такая? Я тебя и вижу-то впервые!.. Неужели, не можешь себе найти кого-нибудь честным способом, как другие женщины? Ты ведь не уродина, и не такая уж законченная дрянь, верно? Или я ошибаюсь?.. А так-то ты мужа не добудешь, это уж точно! Поверь, я, Тоно Эсседа, не женюсь на подлых шантажистах, мне проще в тюрьму сесть!
Он с презрением усмехнулся и отвернулся, чтобы уйти. Но Рене не покалебала эта комедия, хотя притворщик он был еще тот.
Она достала телефон и набрала номер справочного, ей тут же ответил автомат.
— Инженер Базы Даар. Прошу вас срочно прислать инспектора в сектор…
Эсседа молниеносно повернулся к ней и сжал ее руку с телефоном.
— Ну и настырная же ты! Прямо чума!.. Ладно, поговорим об условиях. Во-первых, пока ты не выполнишь свои обещания, о свадьбе и речи быть не может. И ничего подписывать я не стану, тебе придется поверить мне на слово, как и я тебе. Пока не сбуду груз, с твоей помощью, разумеется. И никаких процентов. Теперь твои предложения по этому поводу? Как ты собираешься спрятать мой груз?
Ее руку обжигала боль от его прикосновения, но терпеть она умела.
— Все просто. Ты сгрузишь его на склад, так, словно существует накладная. А я его приму и проведу по системе досмотра грузов. Официально.
— Груз пройдет досмотр? Да еще без накладной и разрешения? Да ты сдурела! Я так и знал!..
— Все будет в порядке. Я обещаю. В любом случае, ответственность моя.
— Верно, только в случае полной победы твоего слабоумия, сесть в тюрьму придется и мне, как соучастнику, они ведь поймут, что груз тебе кто-то доставил!
— Никто не найдет груз, поверь, он в большей опасности на твоем корабле. Вдруг кто-нибудь еще проявит любопытство, и обследует корабль?… Его борта так и сияют, и в сумерках, это будет еще заметней.
— Но если с грузом что-нибудь случиться…
— Держи, — она подала ему свою банковскую карту, — здесь все, что у меня есть. Возможно, это не возместит того, на что ты рассчитываешь, но все же это будет моим обеспечением.
Он взглянул на нее с подозрением. Выглядит слишком уж честно и по-мужски. И никак не увязывается с шантажом. Верный способ обмануть бдительность, но не у него.
— И что, там большая двузначная цифра?
— Нет, семизначная. Можешь сразу проверить.
— Я так и сделаю, детка, уж поверь.
— Когда привезешь груз?
— Когда все проверю.
Как раз эта часть сделки трудности для Рене не представляла. Она вошла в систему допуска и так запутала коды, что возникла экстренная ситуация перерегистрации всех имеющихся разрешений на хранение грузов. Именно тогда, Рене ввела несуществующее разрешение в действительный список. Их учили в Школе разоблачать подобные аферы. Теперь вот пригодилось.
Эсседа привез груз через тридцать минут после их разговора. Выгрузил на склад и ушел, ничего не говоря. Это хорошо. Так было проще.
Через две недели он нашел подходящего покупателя и забрал груз. Тоже официально, по бумагам, и ничего не говоря. Рене нечего и не спрашивала. Она знала, что он выполнит их договор. Просто нужно было проявить терпение, не задевая его гордость. Она уже поняла, что давить на него было нельзя, но слово он держал.
Эсседа позвонил ей через два дня после того, как совершил сделку.
— Сегодня вечером. У тебя в кабинете.
Тоно явился в шесть, возбужденный получением прибыли от сделки, и потому, вполне счастливый.
Он непринужденно уселся прямо на стол в тесной от нее близости, так что Рене вынуждена была отстраниться к стене.
— Моя сделка совершилась, хоть я и сомневался в ее успехе из-за твоего вмешательства. И все же, я человек слова. Я решил, выполнить свою часть уговора, хотя, мог бы этого и не делать, ведь с людьми бесчестными так и поступают.
— Я выполнила все, что обещала.
— Да, но я-то тебя об этом не просил. Сама ведь навязалась со своим предложением, верно?
— Верно.
Она опустила голову, и он немного смягчился.
— Ну, так что, теперь ты мне расскажешь, на кой черт тебе сдалось меня шантажировать?
— Я уже объясняла…
— Ни черта ты не объясняла!.. Что, неужели просто по уши в меня втрескалась? — он самовлюбленно усмехнулся.
Рене молчала, потупившись, так как понимала, что разуверить его будет не просто и, судя по всему, чревато последствиями.
— Что молчишь? Уж теперь рассказывай!
Он поднял ее подбородок, и прикосновение чужих рук сразу ввергло ее в панику. Рене вскочила и отпрянула. К этому она готова совершенно не была!.. Уже несколько лет ее кожи никто не дотрагивался, и это прикосновение было очень чувствительным… и ужасным… словно он предъявлял на нее право.
— Что такое? Что это ты так шарахнулась от меня?.. Я не насилую женщин, дуреха! И вообще, ты давно обследование проходила? Пора показаться специалисту!
Рене пришла в себя и испугалась, что теперь у него есть повод не жениться на ней.
— Прости… мне вдруг стало не хорошо. Я давно не была на воздухе… много работы…
Она села обратно, а он с новым подозрением сощурил глаза и оглядел ее всю.