– Кто к чему стремится. У каждой семьи – балкон-сад. Фасад уступами, как пирамида майя.
– Нет, не так должны жить люди в будущем, – начала Вилена и осеклась: они с Арсением договорились никогда не говорить о будущем.
На Ниагаре Вилена почувствовала себя плохо и подумала, что виной тому ресторанчик, куда они с Арсением забрели в день приезда.
Маленький домик коробочкой с высокой односкатной крышей. Вместо вывески надпись: «Открыто для всех».
Обстановка внутри показалась чем-то знакомой. Во всю стену длинная стойка с бутылочками разных соков и соусов и с зажимами для бумажных салфеток, с уморительным и совсем разным рисунком на каждой из них.
Позади стойки – черная доска с меню: сандвичи, горячие «собаки» (сосиски), супы острые и обыкновенные, говядина натуральная или искусственная с самым лучшим набором аминокислот – чудесный вкус, приятный запах, очень полезно для больных диабетом…
С больших плакатов на Вилену с Арсением смотрели… они сами, то есть Ратовы, улыбающиеся, счастливые, держащиеся за руки. Под изображением красовалась надпись: «Самая счастливая пара века».
Вилена расхохоталась. Ей хотелось сказать бармену, что он напрасно завесил этим плакатом бутылки с тонизирующими напитками, но его в ресторанчике не было.
Арсений забрался на высокий табурет у стойки и показал на кнопки, которые соответствовали номерам блюд в меню.
Вилена уже привыкла к «инерции американских пережитков». Так она и восприняла отделанные деревом стены «салуна», тяжелые дубовые столы, топорные стулья. Она не удивилась бы, услышав у подъезда цокот копыт, увидев вваливающихся с улицы ковбоев, увешанных кобурами… Было обидно, что все это носило прежний, рекламный характер, а дорогие народу обычаи и нравы не раскрывались.
На улице было тихо. Музыка, привлекшая их в ресторанчик, играла внутри.
Откуда-то вкусно запахло жареным бифштексом. Вилена призналась, что умрет на месте, если сейчас же не съест бифштекс.