Вилена шла по тропинке между сугробами, стройная, подтянутая, словно знающая, куда и зачем она идет. Вдруг, вспомнив, что может встретить в обсерватории Шилова, она круто свернула к лесу. В лесу ей повстречался Ваня Болев.
Ваня робко и радостно смотрел на Вилену. Из-за своих длинных локонов и девичьих ресниц он выглядел не лыжником, а лыжницей.
Сняв лыжи, он молча пошел рядом с Виленой. Снег был еще неглубоким, можно было идти и без тропинки.
– Зима, – наконец сказал он. – Смотрите, все заснуло. Хотите, прочту вам свои стихи про «Старую сказку»? – И, не ожидая согласия, стал читать:
Окаменел огонь в камине.
Застыл стеной хрустальной дождь.
Застыла даль глазурью синен.
Косых ресниц застыла дрожь…
Вилена рассеянно слушала стихи про спящую красавицу и подумала о своих ресницах, которые могли бы вот так же застыть.
А Ваня заканчивал чуть нараспев:
На заколдованном распутье Падет поверженным любой.
Там вечен Сон. Но Смерть отступит Пред тем, кого ведет любовь!
– Вы простите, – оправдывался он, – у меня тут архаизм получился: «Пред тем, а не перед тем»… Но это можно исправить.
– Это неважно, – сказала Вилена и повторила последние строчки: – «Смерть отступит пред тем, кого ведет любовь»? А Время? – и пристально посмотрела на Ваню.
– И Время! – подхватил тот. – Пусть это сказка, – она у меня так и называется «Старая сказка», – но, когда царевна уснула, ее принц еще не родился, – и он смущенно засмеялся.
– Что? Как вы сказали? – спросила Вилена и, о чем-то вдруг подумав, страшно заторопилась: – Пойдемте скорей к станции.
– А может, покатаетесь? Я вам лыжи бы принес, – робко предложил Ваня.