Ракета поднялась выше трепещущих мокрых ветвей.
Вилена смотрела перед собой широко открытыми глазами и, конечно, никакого паруса не увидела… Глаза заволакивало слезами. Она покачнулась и почувствовала, что ноги ее «стынут», как в голландской песне. Испугавшись и пересиливая себя, она сделала шаг и… оступилась с края обрыва в карьер…
Опа лежала внизу в неудобной позе, левая рука с браслетом личной связи неестественно подогнулась. Сознание не приходило. К счастью, браслет сам собой включился, рассчитанный на подобные ситуации, и безмолвно излучал сигналы вызова.
И у бабушки и у матери на браслетах связи сигнал сразу был получен. Они недоуменно посмотрели друг на друга.
— Вилена, Вилена, внученька, что с тобой?
— Вилена, дружочек, отзовись!
Тревожные призывы безответно звучали в браслете на заломленной руке.
Вилена не отзывалась. Придя наконец в себя и зная, что браслет включился, она закусила губы. Поворот головы вызвал нестерпимую боль, все же Вилена дотянулась до браслета и, нажав зеленую головку змеи, выключила микротелефон. Теперь можно было застонать…
Софья Николаевна выбежала на галерейный тротуар. Анна Андреевна, слишком полная для такого бега, отстала.
Как нарочно, ни одного свободного турбобиля! Побежали дальше. Может быть, вон тот, впереди? Глаза ослабели, не видно таблички «Свободен». Только бы кто-нибудь не опередил!
Прохожие удивленно смотрели на пожилую женщину. Какой-то мужчина, начавший спускаться к турбобилю, остановился и, увидев, что старая женщина спешит к машине же, тотчас открыл перед ней дверку.
Софья Николаевна поблагодарила, усаживаясь на переднее сиденье. Подбежала Анна Андреевна. Почти валясь от изнеможения в кабину, она только и сказала:
— На космодром, куда же еще!
Софья Николаевна уже сидела с обручем управления на голове, и машина тронулась. Анна Андреевна следила за указанием прибора, подсказывая повороты, и твердила:
— На космодром, через каменоломню… Такой пеленг дал браслет…
Софья Николаевна хмурилась и прибавляла скорость, включив радиосигнал предупреждения всем движущимся экипажам, чтобы ехать без задержки, — все уступали турбобилю дорогу. В юности Софья Николаевна брала призы в автомобильных гонках и славилась лихостью езды. Но, пожалуй, даже в девичьи годы не рискнула бы она ехать, как сейчас. Асфальт от начавшегося дождя слал скользким, и машину несколько раз занесло на крутых виражах. Анна Андреевна даже вскрикивала, а Софья Николаевна лишь закусывала губу. У Вилены привычка от нее пошла.
Чтобы сократить путь, поехали по старинной проселочной дороге, разбрызгивая столь непривычную теперь дорожную грязь. Выемки дороги наполнились водой. Ливень хлестал косыми струями. Вверху гремело. То ли гром, то ли ракета поднимается!..
Вдруг обе заметили турбобиль у дороги и сразу решили почему-то, что это машина Вилены.
К обрыву каменоломни женщины бежали, скользя по липкой глине.
Вилену они нашли внизу, на камнях…
Бабушка стала причитать. Анна Андреевна же вызвала по браслету личной связи мужа и передала ему о случившемся. Через минуту в ее радиотелефоне зазвучал голос пилота санитарного вертолета, вылетевшего на помощь.
Анна Андреевна сидела на камне, положив на свои колени голову Вилены, а Софья Николаевна гладила ей ушибленную руку.
Вилена окончательно пришла в себя через несколько часов. Она увидела над собой пластиковый потолок под слоновую кость, ощутила запах больницы. Превозмогая боль, Вилена повернула голову и, узнав сидевших подле кровати маму с бабушкой, заплакала.
Ей нельзя было шевелиться. Она получила сотрясение мозга. Анна Андреевна положила свою мягкую руку на лоб Вилены. И тут Вилена схватилась за одеяло, ощупала себя в ужасе. Расширенными, вопрошающими глазами смотрела на маму и бабушку. Даже тупая головная боль отодвинулась куда-то в затылок.
Софья Николаевна поджала губы, по морщинистым щекам ее текли слезы:
— Мальчик был… мальчик, — глухо сказала она.
Анна Андреевна с укором посмотрела на старуху и прижала к себе голову рыдающей дочери.
Глава третья. ВИДЕОСВИДАНИЕ