— Рады или нет вы, скажем прямо... Мы приплыли к вама из Сиама, — хохотнул он. Кошка осталась не впечатлённой.
Линия деревьев была разбавлена ветхим забором из балок, который по большей части зарос кудзу. Купол над головой пропускал только тонкие лучи солнечного света, наделяя Кэмерона ощущением, будто он в совершенно другом мире. Он был так очарован окружающей обстановкой и ритмичными движениями кошачьего хвоста, что был ошеломлён, когда густые дебри уступили место круглой поляне перед странным маленьким коттеджем.
Сам дом был весь из камня, с белой штукатуркой и окантовкой из тёмного дерева. Это было очаровательно в таком смысле, какого Кэмерон не ожидал от Джона. Чёрт, это мог быть вовсе не его дома. Кэмерон подошёл к неровным каменным ступенькам, но не мог заставить себя по ним подняться. Оставшаяся малая доля смелости исчезла по пути по подъездной дорожке.
Кэмерон заметил ржавые цифры с номером дома, прибитые над аркой входа — 1423. По крайней мере, этот дом он и искал, хоть ещё и предстояло узнать, тупик это или нет. Кошка восьмёрками ходила вокруг его ног, обтираясь своей светлой шерстью о его брюки. Кэм пожал плечами и потянулся вниз, чтобы взять её на руки. Для моральной поддержки, как он подумал, когда она устроилась на изгибе его руки.
Он поднялся по ступенькам и позвонил в звонок одним быстрым, плавным движением, пока не струсил. Затем стал ждать. И ждать. Кошка нетерпеливо извивалась, но Кэмерон сжал её крепче. Он не мог справиться с этим один.
В конце концов, тяжёлая дубовая дверь приоткрылась едва ли на дюйм, со скрипом древних петель. Солнце на улице светило так ярко, что Кэмерон не мог различить черты лица через полоску открытого пространства. Так что он стоял на месте, с кошкой, ожидая тщательного осмотра хозяина дома и надеясь, что не услышит, как тот заряжает ружьё. Казалось, прошли годы, прежде чем дверь открылась шире, раскрывая жителя. У Кэмерона подскочило сердце, когда он увидел знакомое лицо.
Поначалу лицо Джона стало мёртвенно-бледным, из-за чего резко выделились шрамы. Его волосы отросли после обычной стрижки Ривербенда, и появились густые кудри. Кэм подумал, что это досталось в наследство от матери пуэрто-риканки. Джона был в тяжёлом белом халате, который полностью поглощал его всего, хоть он был не особо меньше Кэма.
Поначалу его карие глаза были широко раскрыты и смотрели с опаской, а пухлые губы приоткрылись в удивлении, но затем медленно приподнялись в крохотной улыбке. Прислонившись к дверной раме, он наклонил голову, глядя на Кэма, до нелепости напоминая ему кошку, которая извивалась в его руках.
— Я так и думал, что ты можешь меня найти, — сказал он. Затем ахнул, когда его взгляд опустился на кошку. — Какого чёрта? Аида... не любит... никого.
Кэм пожал плечами.
— Она привела меня сюда, так что я взял её на руки, для моральной поддержки.
Джона сузил глаза.
— Предательница, — с любовью пробормотал он.
Аида коротко прошипела и ударила Кэма по руке. Всегда способный понять намёк, он наклонился и поставил её на ноги. Она повернулась к ним обоим спиной — или скорее задом — и скрылась в тускло освещённом доме.
Дёрнув головой в ту сторону, куда она ушла, Джона отошёл в бок, чтобы дать Кэмерону пройти. Глаза Кэма на мгновение закрылись, когда он уловил отчётливый запах Джона, и по спине побежали мурашки. Он засунул руки в карманы джинсов и неловко стоял в прихожей. Он медленно повернулся, когда Джона закрывал дверь.
Джона остановился, глядя на дверь так, будто она даст ему совет, как справиться с ситуацией. Наконец, он коротко кивнул, запер дверь и прижался к ней спиной, чтобы встать лицом к Кэмерону.
— Почему... — он остановился, чтобы облизнуть губы. — Почему... ты ехал так долго, чёрт возьми? — он оттолкнулся от двери и метнулся к Кэму, прижимаясь к нему достаточно крепко, чтобы лишить дыхания.
Затем руки Джона оказались в его волосах, а прекрасные губы прокладывали огненную дорожку вдоль челюсти и к губам. Кэмерон секунды на три замер от удивления, а затем влился в поцелуй. Он ахнул, когда Джона переместился к его шее, кусая и посасывая каждый участок кожи, до которого мог достать.
Он не был святым, он хотел этого прямо сейчас, чёрт возьми, но всё равно обладал крохотной долей благоразумия, которая ещё не утекла из его мозга на юг.
— О боже, — простонал Кэмерон. — Д-Джои, нам не стоит сначала поговорить?
Голова Джона двигалась вверх и вниз по изгибу шеи Кэма.
— Поговорим позже. Сейчас мне просто нужно тебя почувствовать.
Кэмерон знал, что должен возразить ещё, но чёрт, в больнице он был таким чертовски сильным, до и после того, как их поймали с поличным... Он хотел Джона слишком сильно, чтобы отпустить, и впервые они оба были свободны. С тихим рыком, он обвил Джона руками и снова нашёл его губы, беря контроль над поцелуем, проникая в его рот языком.
Джона подавился следующим вздохом и этого явно было достаточно, чтобы побудить его к действиям. Он толкнул Кэма назад, пока тот не наткнулся ногами на что-то, что напоминало диван, и опустился на подушки. Он думал, что может сойти с ума, когда Джона забрался к нему на колени, седлая его и опираясь коленями по обе стороны от бёдер Кэма.
Что ж, ситуация быстро ускорялась.
Инстинктивно, Кэмерон положил руки на бледные, жилистые бёдра Джона, открывающиеся под быстро задирающимся халатом. Пальцы Кэма сжимались от необходимости взяться и крепко держать, но каким-то образом он устоял.
Он отстранился от манящих губ Джона, чтобы выдавить несколько слов.
— Я не хочу подвергать опасности твоё... я не знаю, восстановление? — он произнёс это как вопрос, потому что не знал, как это назвать, и на каком этапе Джона находится в своём лечении.
Глаза Джона были широко раскрыты и встревожены, когда он прекратил поцелуи, чтобы посмотреть на своего пленника. Он мрачно вздохнул, прежде чем заговорить.
— С тех пор, как мои эпизоды снова начались, я жил полужизнью. После смерти матери у меня больше не было причин держать себя в руках, так что я просто позволил этому произойти. Парить было легче, чем чувствовать. Но... сейчас я хочу держать себя в руках. Хочу что-нибудь чувствовать. Я должен.
Он подчеркнул заявление движением бёдер, потираясь своей твёрдостью о загнанную в ловушку эрекцию Кэмерона, и разговоров больше не было — по крайней мере тех, что не были связаны с оргазмом. Кэмерон наконец сдался и опустился ладонями по гладким бёдрам Джона. Он замер, когда его пальцы не встретили никаких границ под мягким халатом. У него вырвался похотливый стон. Под халатом у этого парня ничего не было.
Приняв это за знак согласия, Джона сел на пятки и набросился на молнию джинсов Кэма, расстёгивая их без изящества, с чистой похотью. Кэмерон приподнял бёдра, и Джона стащил его штаны и нижнее бельё достаточно, чтобы вытащить его твердеющий член и положить яйца на ткань, после чего стянул с парня майку.
Джона опустился обратно на колени Кэма и начал двигать бёдрами так, что их стояки тёрлись друг о друга. Их губы снова столкнулись, оба парня глотали стоны нужды. Кэм чувствовал, что весь краснеет, ощущая, как яйца Джона трутся о его собственные. Было слишком горячо, но недостаточно.
Джона отстранился, задыхаясь, глядя в глаза Кэмерона. Затем его губы изогнулись в крохотной улыбке, и он потянулся к ближайшей тумбочке и достал смазку. Кэм приподнял бровь, глядя на Джона, но тот просто пожал плечами.