Джона двигал бёдрами в такт толчкам Кэма, просто слегка потираясь о простынь, хоть и не сильно спешил кончить.
Кэмерон прижался своим вспотевшим лбом между лопаток Джона.
— Чёрт, Джона. В тебе так хорошо.
Не в силах ответить, Джона просто дёргал головой назад и вперёд, уткнувшись лицом в подушку, прося о большем. По спине Кэмерона стекал пот, пока он двигал бёдрами, давая Джона всё, что мог. Он хотел, чтобы это продолжалось вечно — он мог жить здесь, соединившись с Джона — но его яйца быстро напряглись, и оргазм накатил сюрпризом. С болезненным стоном, он замер и кончил в Джона.
Мужчина под ним весь дрожал, но всё ещё тёрся бёдрами о кровать. Это не было необычно; Джона любил тянуть свой оргазм как можно дольше. Кэмерон осторожно вышел из него и упал на спину. Быстро стащив презерватив, Кэмерон завязал его и бросил... куда-то. Они могли найти его позже. Кэмерон просунул правую руку под грудь Джона и притянул его ближе, переворачивая так, чтобы Джона практически лёг спиной сверху на него.
Боже, какую он представлял картину. Блестящая кожа и гладкие мышцы. Его толстый член гордо стоял торчком, пока он рассеянно толкался в воздух. Он был таким распутным и прекрасным, что член Кэмерона действительно сделал слабую попытку вернуться в игру. «Не сейчас, приятель. Очередь Джона».
Кэм обвил Джона руками, и Джона откинул голову на плечо Кэма. Левой рукой Кэмерон одной хваткой взялся за основание члена Джона и за его яйца, осторожно сжимая. Его правая рука схватилась за ствол Джона и рьяно двигалась. Джона громко простонал и толкнулся в руки Кэма.
Отпустив основание члена Джона, Кэм скользнул рукой вверх по выгибающейся груди Джона, чтобы дёрнуть его соски. В это же время он ускорил движения по члену Джона, крепче сжимая пальцы и слегка подкручивая головку. С каждым разом тело Джона гналось за его рукой, натянувшись как струна, пока он стонал в шею Кэма.
Пресс и бёдра Джона содрогались, пока эрекция напрягалась всё больше и становилась горячее в руке Кэмерона.
— О боже. Кэм... Кэм... Кэм! — член Джона сжался в его руке, и между пальцев потекла горячая жидкость, помогая легче двигаться, пока Джона не стал слишком чувствительным для прикосновений.
Джона лежал сверху на Кэмероне, его грудь тяжело вздымалась, и он дышал как пациент с эмфиземой, пока руки Кэма не начали затекать. Он осторожно вылез из-под Джона, который сразу же закрыл лицо руками.
— Чёрт... Это было... Я не знаю, что это было. Я никогда не кончал так сильно.
Убрав руку с пути, Кэм прильнул и крепко его поцеловал.
— Я приму это как комплимент.
— Это он и был, — сказал Джона, смеясь.
Как бы Кэмерону ни хотелось остаться в кровати на весь день и нежиться в приятном ощущении после отличного секса, в этот день у них был плотный график. Он тяжело вздохнул, не желая напоминать Джона о том, что нужно сделать.
— Наверное, тебе следует принять душ. Я подготовлю машину, а затем схожу в душ после тебя. Нам нужно выезжать, если мы хотим вовремя успеть в Хэзелтон.
Джона поморщился, его улыбка потускнела, свет в глазах исчез. Кэмерон знал, что он уже в той тюрьме, в той комнате, сражается со своими кошмарами. Кэм мог только надеяться, что Джона достаточно сильный, чтобы пережить встречу с Ангусом в реальной жизни.
Глава 22
Поездка была тихой, Кэмерон будто чувствовал, что в мозгу Джона не осталось достаточно места, которое бы не занимал страх, чтобы поддерживать разговор. Очевидно, Джона сидел за рулём, но к тому времени, как они проехали Блэксберг, он сжимал руку Кэмерона так, будто это была последняя соломинка для утопающего человека.
Он чувствовал странное, новое ощущение из-за эффекта лекарств, но всё было не так, как он представлял изначально. Джона думал, что будет сонным, уставшим, со спутанными мыслями и заторможенной реакцией. Но нет, он чувствовал себя как всегда ясно. Только когда его мысли уплыли в сторону слушания и к перспективе того, что Ангус будет на другом конце зала, он почувствовал вмешательство лекарств.
Когда Джона чувствовал, что его сознание пытается отключиться, улететь, казалось, будто что-то ставило кирпичную стену перед этими мыслями, твёрдо удерживая его на месте. Это сбивало с толку — то, что он находился здесь и сейчас, когда расстройство стало чем-то вроде защитного механизма от более мучительных частей его воспоминаний.
И сегодня ему придётся столкнуться с ними лично. Открыть рот и заговорить, вести себя как умный, внятно выражающийся человек, а не как сумасшедший лунатик или травмированная жертва. Или, может быть, он позволит им увидеть все три стороны — покажет, что сотворил Ангус, так сказать. Это была ещё одна вещь, на которой лекарства не позволяли ему зациклиться.
Джона остановился передохнуть возле шоссе I-68, прямо неподалёку от Хэзелтона, чтобы парни могли переодеться в костюмы для слушания. Они не хотели показаться в одежде, смятой после шести часов езды. Пока Джона выбирался из Субару, его кожа вибрировала от необходимости ехать дальше. Остановка казалась такой неправильной. Ему хотелось, чтобы уже наступил завтрашний день. Хотелось, чтобы было вчера. Чёрт, он мог принять даже если время вернётся на час назад, когда они всё ещё летели вместе по шоссе, притворяясь, что не собираются никуда конкретно.
Кэмерон наблюдал за ним через капот маленького хэтчбэка, ищущим взглядом. Наверное, искал трещины в его фасаде.
— Всё хорошо... — сказал Джона, оставляя невысказанное «пока что».
Кэмерон кивнул, затем подошёл к его стороне машины. Он всё ещё не делал никаких попыток прикоснуться к Джона, и за это Джона был благодарен. Он был уверен, что разлетится на части от малейшей нежности Кэма. Он примет всё это, как только слушание закончится, но сейчас ему просто нужно было быть сильным, крепким.
— Ты иди переодевайся. Я куплю немного напитков и закусок для последнего отрезка дороги, — сказал Джона.
Они шли плечом к плечу к маленькому деревенскому зданию, где располагалось место отдыха, а затем разделились. Кэмерон пошёл в уборную, а Джона отправился прямиком к маленькой нише, где стояли торговые автоматы.
Джона купил газировки, немного арахиса и крекеры, и отнёс еду в машину. Затем взял с заднего сидения свой чехол для одежды, фирмы Пэрри Эллис, и пошёл в туалет. Джона чувствовал какое-то онемение, идя по асфальту в сторону здания. Он не распадался на части, не так, как раньше. Он просто... не позволял себе что-либо чувствовать. Возможно, это было к лучшему.
Когда он зашёл в уборную, там не было никаких признаков Кэма. Джона был удивлён, увидев душевую кабинку в конце ряда писсуаров и туалетных кабинок. Но в этом был смысл, ведь многие дальнобойщики наверняка пользовались этими местами отдыха. Какой бы ни была причина, это получалась идеальная комната для переодевания, так что Джона не придётся уворачиваться от унитаза. С его удачей, он бы туда провалился.
Джона зашёл в кабинку, закрыл занавеску и повесил чехол с костюмом на металлическую палку с занавеской. Это было немного неудобно, пришлось оставить на ногах кроссовки, потому что... общественный туалет. Но в итоге ему удалось переодеться в костюм.
Схватив чехол для одежды и сумку со своей повседневной одеждой, Джона подошёл к ряду зеркал, чтобы поправиться. Он выбрал тёмно-синий костюм-тройку в очень тонкую полоску и дополнил его бирюзовой рубашкой. В какой-то момент он узнал, что в суд нужно надевать одежду синих оттенков, потому что судьям это нравится — не то чтобы это был суд... или что там будет судья, но любая помощь пригодится, верно?