— Кто вам это сказал?
— Друзья из американской разведки. Они должны были предупредить вас о моем приходе.
— Может, вам следовало обратиться к людям из «Сражающейся Франции»?
— Мне советовали поговорить с вами. Лично с вами.
Как объяснили Тофту, Вера Томпкинс была третьим человеком во французском отделе разведывательной организации, насчитывавшей тысячу четыреста сотрудников. Но стоящие над ней генерал и полковник выполняли в основном декоративные функции. Эта женщина имела во Франции больше агентов, радиопередатчиков и радистов, чем кто-либо еще.
— Так что же вам от нас нужно, майор?
— Одного из моих летчиков недавно сбили, и его самолет упал во Франции. Мне нужно знать, жив он или погиб.
Женщина нахмурилась:
— Вы должны меня понять. Я не имею права говорить вам, что входит в сферу нашей деятельности, а что нет.
— Вы можете ответить на мой вопрос?
— Нет.
— Но у вас есть возможность это узнать!
— Почему вы так решили?
— У вас имеются радисты по всей Франции.
— Это утверждение я оставлю без комментариев.
— Если к вам или к кому-то другому поступает подобная информация, вы сообщаете на базу сбитого летчика?
— Полагаю, это происходит по официальным каналам.
— Допустим, чисто теоретически, наш летчик приземлился во Франции. За ним пошлют самолет?
— У вашего товарища был шанс выжить?
— Трудно сказать. Но он очень крепкий парень.
— Как его зовут?
Она записала в блокнот имя и фамилию.
— И все-таки, — настаивал Тофт, — если пилота сбили над Францией, за ним посылают самолет или нет?
Женщина покачала головой:
— Над Францией сбивают слишком много наших летчиков.
— Как же они оттуда выбираются?
— Наверное, пешком через Испанию. Те, кто может.
— Но ведь во Францию постоянно летают самолеты.
— Они летают не по расписанию. Это не железная дорога.
— Предположим, у вас есть самолет и человек, готовый кого-то оттуда вывезти…
— К чему вы клоните?
— Ни к чему. Для начала постарайтесь, пожалуйста, выяснить, жив он или нет. Я оставлю вам свой телефон.
Она записала номер телефона. Тофт встал.
— Должна извиниться, майор, — сказала мисс Томпкинс. — Мне известно ваше имя. И я знаю, сколько сбитых самолетов на вашем счету. Я часто думаю, как людям, подобным вам, удается выжить. Теперь, когда мы познакомились, позвольте мне выразить вам свое восхищение.
Она поднялась со стула, открыла дверь и вышла.
Рашель разбудил громкий стук. Она несколько мгновений стояла, оцепенев, возле кровати, потом отыскала свои сабо и пошла в гостиную. На полпути вспомнила про распахнутые двери обеих спален и про две незаправленные постели, в одной из которых лежал раненый американский летчик.
— Сиди тихо, — прошептала она Дейви и закрыла дверь в его комнату.
Ранней гостьей оказалась Жизель Анрио, жена помощника пастора. Похоже, ее удивило, что в такое время Рашель еще спала — часы на камине показывали без четверти девять.
— Здесь ужасно холодно, — сказала мадам Анрио, осматриваясь по сторонам.
Рашель тоже окинула взглядом гостиную, но, к счастью, не обнаружила ничего, что могло бы выдать присутствие в доме постороннего.
— Сейчас разведу огонь.
Она сунула в кучку тлевших головешек немного щепок и положила сверху несколько поленьев. Огонь быстро разгорелся.
— Я пришла сообщить, что на завтрашнюю службу присылают другого пастора, — сказала мадам Анрио. — Он должен прибыть сегодня с двенадцатичасовым поездом, а может, и позже, если, конечно, поезда еще ходят. В последнее время на железную дорогу нельзя особенно полагаться.
Кроме того, продолжала она, звонила мадам Фавер, передавала привет. Она сейчас в Виши, пытается выяснить, по чьему приказу арестовали двух священнослужителей и директора школы. Получив ответ, она сразу же вернется домой.
Мадам Анрио говорила без остановки, и Рашели, чтобы поддерживать разговор, достаточно было лишь изредка кивать. Пастора, который сегодня приедет, зовут Пеллетье. В воскресенье после обеда он, скорее всего, вернется домой. Но сегодня, естественно, рассчитывает на ночлег в доме Фавера. Если Рашели неудобно оставаться наедине с незнакомым мужчиной, она может переночевать у мадам Анрио.
— Спасибо, ничего страшного, — сказала Рашель и тут же с тревогой подумала про Дейви. — Мне надо поддерживать огонь, чтобы дом не вымерз до приезда мадам Фавер.
Когда мадам Анрио наконец ушла, Рашель бросилась к Дейви, который с нетерпением ее ждал. Она объяснила, что ему придется со всеми своими вещами перебраться на чердак.