— Если нам понадобятся удостоверения личности и другие документы, сможешь их изготовить?
Пьер понял, что его проверяют.
— Это не трудно. При желании любой может научиться.
— Хорошо, — кивнул командир. — Еще я слышал, что в ваших краях упал самолет.
— Боши его обнаружили.
— Но летчика, насколько мне известно, не нашли.
— Кажется, нет.
— Он жив или погиб?
— Жив.
— А ты мог бы передать ему сообщение?
— От кого?
— Из Лондона.
— Зачем?
— Он опытный летчик. Если он в состоянии летать, командование хотело бы, чтобы он вернулся в строй. Союзные войска скоро высадятся в Европе.
Пьер молчал.
— Так что — он жив или нет?
— Передайте, что жив.
— Этого им будет мало.
— Его зовут Дэвид Гэннон.
— Он достаточно поправился, чтобы выдержать переезд?
— Куда?
— Например, сюда. Если англичане решат прислать за ним самолет.
— Думаю, да.
— Приятно было с тобой поговорить. — Эжен встал и пожал Пьеру руку. — Кстати, со мной прислали кое-какие припасы. Взгляни, может, тебе что-то нужно.
Гликштейн подошел к лежавшим на поляне ящикам. На этот раз партизанам много чего сбросили. В одном ящике были одеяла, в другом — медицинские принадлежности. Третий был доверху заполнен коробками с новенькой обувью. У Пьера уже несколько лет не было настоящих ботинок. Порывшись в поисках своего размера, он отобрал пару, но, вынув ботинки из коробки, обнаружил на стельке фирменный знак.
В оккупированной Франции человек в новой обуви бросался в глаза. Если его задержат в американских ботинках, ничто не поможет ему выкрутиться. Он кинул ботинки обратно в ящик.
— В чем дело? — спросил стоявший рядом парень из группы Пьера. — Не нашел своего размера?
Пьер не ответил, решив, что приятель сам догадается, как-никак бывший учитель. Но тот, похоже, не понял.
На следующий день двух бывших учителей из их группы арестовали — надев обновки, они пошли в соседнюю деревушку, где была почта. Пьер взял на себя командование группой. Подняв людей, он велел собирать вещи, и уже через десять минут они ушли, захватив с собой запас еды, одеяла и оружие. Ночь они пересидели в лесу, а на другой день нашли заброшенную ферму в десяти километрах от прежнего лагеря.
В субботу они, как обычно, прибыли в Грандвиль, где Эжен назначил Пьера старшим группы. На прошедшей неделе опять прилетал английский самолет, но на этот раз он не сбросил груз с парашютом, а приземлился на поле. На самолете прибыла радистка, англичанка лет тридцати. Когда Пьера с ней познакомили, он сразу подумал, что, если ее поймают, ей вряд ли удастся кого-нибудь обмануть — по-французски она говорила совсем плохо. Он окинул взглядом ее снаряжение: приемник, передатчик, батареи. Все такое громоздкое — и носить тяжело, и спрятать трудно. Самолет доставил и груз — ящики с оружием и боеприпасами, в основном автоматы и ручные гранаты, но также несколько минометов и реактивных гранатометов. Часть этого оружия получила и группа Гликштейна, которая пополнилась двумя новыми бойцами. Эжен велел Пьеру возвращаться на ферму и ждать дальнейших указаний.
Ле-Линьон стал торговым городом благодаря тому, что через него проходила железная дорога, а вокруг было много ферм, хотя и бедных. В надежде разжиться продуктами люди приезжали сюда из Лиона и других городов.
На тех же поездах приезжали беженцы, тоже с сумками и чемоданами. В переполненных, забитых багажом вагонах они не бросались в глаза, а сойдя на станции в Ле-Линьоне, незаметно отделялись от толпы и спешили к дому пастора Фавера.
В базарные дни крестьяне еще затемно нагружали телеги и машины тем, что вырастили для продажи, и отправлялись в город. На рассвете на улицах уже слышались цокот копыт и гул моторов.
Сегодня окрестные фермеры, как обычно, расставили свои телеги на рыночной площади, и, едва солнце поднялось над крышами, жители Ле-Линьона пришли за покупками.
Наведывалась в Ле-Линьон и еще одна категория людей с сумками и чемоданами — спекулянты. Эти профессионалы черного рынка вели торговлю за столиками в дальних углах городских кафе. Чего только не было в их чемоданах. За неимоверную цену у них можно было купить даже такие деликатесы, как колбаса или ветчина.
Те, кто торговал на черном рынке, нарушали закон, так же как и те, кто покупал. И тем и другим грозил штраф, а то и тюремное заключение. Но людей это не останавливало.
Рашель послали купить яиц, если, конечно, они будут в продаже. Карточек, что ей дали, хватало только на шесть штук. Но если она их принесет, вечером у семейства пастора будет настоящий пир — омлет с картошкой и грибами.