Мамочки!
Нет, не годится. Мамочки — это уже потом.
И вовсе я не испугалась. Я от внезапности. А сперва была трясучка-моталка: туда-сюда, вверх-вниз, вправо-влево и еще как попало. Знаете, как попало? Как в Мюльдюновом облаке, когда оно взбесилось и скакать начало. А голова: ой-боой, абытай-халахай! Я вам говорила, что затылком стукнулась? Шишку набила…
Да что ж меня так трясет?!
Открываю глаза, а перед глазами — живое! Жилы-корни, бугры-дергуны, шкура-чешуя. Ходуном ходит: то натянется, то в складки соберется. А я, значит, сижу. Нет, лежу. Нет, вишу. Точно, вишу поперек седла. Ноги там, голова тут. И не видно ничего. Ага, теперь видно.
Вот теперь — мамочки! Или еще не мамочки? Три шеи, три башки: с рогами, с шипами. Правая скалится, слюни пускает. А зубищи-то, зубищи! Восьминог, будь он проклят! Смотрю выше: и ты будь проклят! Кто? Да кто ж другой, если не Эсех Харбыр?! Тоже скалится, ухмыляется, слюни пускает. На меня, между прочим, пускает.
— Дурак! — кричу. — Назад меня вези!
А он:
— Шиш тебе! Лежи, добыча, помалкивай.
Добыча я ему!
— Будет тебе добыча! — кричу.
— Будет? Есть!
— Юрюн узнает, башку тебе открутит!
А он:
— Хыы-хыык! Гыы-гык!
— Мюльдюн узнает, в землю тебя вобьет!
А он:
— Ар-дьаалы[19]!
— Мой папа — Закон-Владыка! В бараний рог тебя скрутит!
— А я тебя по закону увез!
— По какому-такому закону?!
— А невесту похищать можно, это все знают.
Тут я аж поперхнулась:
— Невесту?!
— А то кого? Кобылу на приплод?
И лыбится, гадюка:
— У брата Тимира жена есть? Есть! У брата Алыпа жена есть? Есть! У брата Уота невеста есть? Есть! И у меня теперь есть! Нюргун-болван! Я его вокруг пальца обвел, заморочил! Самый лучший? Я — самый лучший!
Внизу камни — черные, горелые. На обочинах чадит-полыхает. Серой воняет — хоть нос затыкай! Нижний мир? Много ли увидишь, когда на седле вниз головой висишь?! Ну, и говорю я ему сладким голосом:
— Так ты теперь мой жених?
А он:
— Ну!
И грудь выпячивает, дурачина!
Тут я ему:
— Абахыран бют[20]! Жених он!
— Жених!
— Женилка у тебя, сопляка, не выросла!
Он аж взвился! Змей на дыбы встал, заплясал. У меня зубы лязгнули, и еще язык я прикусила. А все равно приятно: допекла дурака! В самую болячку саданула. Это я умею!
— Заткнись! — кричит. — Я не сопляк!
— А кто?
— Я Эсех Харбыр, великий боотур!
— Хвастун! Молокосос!
— Вот женюсь на тебе, будешь знать!
— Женится он! Нюргуна испугался? Удрал? Штаны смени, воняет!
— Ты! Девчонка!
— На что тебе невеста? Сопли вытирать? Вот твой брат Уот — боотур! В честном бою невесту добыл! А ты — ворюга, трусло мелкое…
Его затрясло всего. Я даже понадеялась: лопнет от злости! Нет, не лопнул. Жаль.
— Я тоже в бою! Я его победил!
— Кого? Хромого жеребенка?
— Нюргуна победил! Тебя забрал! Я — лучший!
— Ой, завидный жених! Я прямо вся дрожу!
Нет, это не я. И не он. Это земля дрожит. Грохочет. Я, как могла, извернулась, гляжу — мамочки! Теперь уж точно мамочки! Эсеха не испугалась, змея слюнявого не испугалась, а вот этого…
А вы бы не испугались?
Конь чернющий, страшенный. Из глаз огонь, из ноздрей пар, из-под копыт искры. Скачет — Осьмикрайняя ходуном! На коне — человек-гора, весь в железе. В руке — меч семисаженный! Ох, думаю, рубанет. Не рубанул, так подъехал. И говорит:
— Зря.
А потом еще раз:
— Зря. Не люблю.
Тут я его и узнала:
— Нюргун!
Думаете, он мне ответил? Поздоровался? Ага, размечтались! Махнул мечищем, словно меня и нету. Алатан-улатан! Отлетели, оторвались девять журавлиных голов! Ну, не девять, а три, и не журавлиных, а змеевых. Я с седла — хлоп! Сижу на камнях, вся горячим, липким перепачкана, и только глазами, как дура, хлопаю. Рядом змеюка дрыгается, кровь из шей хлещет. Эсех в доспехе, щитом прикрылся. Нюргун с коня прыгает…
Когда они сшиблись, земля раскололась.
Дальше — не помню.
Дальше полные мамочки.
3
Рассказ Айыы Умсур, Вышней Удаганки, старшей дочери Сиэр-тойона и Нуралдин-хотун, о великой битве Нюргуна Боотура Стремительного с Эсехом Харбыром, Хозяином Трех Теней
19
Ар-дьаалы! — возглас, выражающий пренебрежение. В зависимости от ситуации и интонации также может выражать удивление.
20
Абахыран бют! — очень грубое выражение; в смягченном переводе: «Прекрати нести чушь!» Употребляется по большей части девушками.