А я холодно смеюсь, когда мы приближаемся к калитке.
— Все-таки откуда вы знаете мое имя?
— Я вас в больницу оформлял после морозильника. Запомнил, что имя у вас, как у Императрицы и Самодержицы Всероссийской.
Лизавета удивляется, а я обегаю двор и нахожу на дорожке распластанное тело животного. Врач уже оказывает первую медицинскую помощь, обрабатывает руку пострадавшей, та рыдает в голос, где-то вдалеке слышны сигналы «скорой помощи». А я в шоке смотрю на то ли собаку, то ли и вправду волчицу.
— Вы самостоятельно ликвидировали чрезвычайное происшествие?
— Я ее стукнула лопатой и оттащила от пострадавшей, Олег Борисович. Отец Зины мне помогал. Но контрольный удар нанесла я.
— А меня зачем позвали? — теперь я начинаю злиться.
— Ну знаете, Олег Борисович, вы бы хоть похвалили меня. Про таких как я фильмы снимают. Реальные, невыдуманные истории спасения.
— Тихо! — повышаю голос. — Зачем вы сорвали с места работника службы МЧС, если самостоятельно ликвидировали ЧС?
Почти кричу на девушку в голос.
— А вдруг она очнется? — кричит она на меня в ответ.
— Каким образом она очнется? У нее половину мозга по асфальту размазано.
— Оооооох, — вздыхает Зина и громко плачет. — Как я буду работать, мне кажется, у меня одной кости не хватает теперь.
— Спокойно, Зина! Ты не волнуйся, тебе сделают сорок уколов в живот, потому что животное явно бешеное, а бешенство — это сто процентный летальный исход. То есть ты умрешь, если быстренько не начать колоть. Возможно, рука будет частично не работать, но самое главное, что она не отгрызла кисть полностью.
— Т-а-ак! — оттаскиваю я Лизу от орущей в голос Зины. — Это где вы такому научились? Курсы профессиональных психологов заканчивали? У нее же сейчас инфаркт случится плюс ко всему, — нависаю над Лизой, как над воспитанницей детского сада.
Она молча смотрит мне в глаза, рот приоткрыла, словно чудо увидела. От ее долгого и проникновенного взгляда мне становится неудобно, и я отворачиваюсь.
— Пострадавшая, все с вами будет хорошо, — вступает в разговор врач.
— Никогда у меня не было такого идиотского вызова, — хожу вокруг тела, раздумываю, какую службу вызвать в данном случае.
И тут прибегает Викинг.
Смотрю на стажёра и не могу поверить своим глазам. Он бросил Петрова одного и прибежал сюда из-за девчонки? А ведь он должен был ждать следующий вызов. Даже представить не могу, что с ним сделаю. Людям возможно нужна наша помощь, а он решил за чужой женой побегать в рабочее время.
— Я как услышал, что с Вами опять что-то случилось, я сразу же примчался на подмогу.
Федор, наш врач, хихикает.
Викинг переводит взгляд на меня и выпрямляется по стойке смирно. Видимо мои малиновые от злости глаза и пар, валящий из ноздрей, выглядят крайне красноречиво.
— Босс, там затишье, я на связи. Тут же два шага до базы.
— Три дежурства вне очереди! Мытье сантехники и… — толкаю ему в руки совковую лопату. — Созвонись со службами по отлову бездомных животных, определи, откуда вышло это «чудо», было ли оно бешеным. И пакет найди, куда труп упаковать, раз ты у нас такой деятельный. Ах да, картошку будешь чистить сегодня после смены. Домой не пойдёшь, пока ведро не начистишь. Достали ваши макароны, — плюю, собирая свои вещи, закидываю лямки рюкзака на плечи и направляюсь в сторону базы.
Глава 7
Лиза
— Строгий у вас начальник.
— Олег Борисович-то? Да, он такой!
Смотрю вслед высокому, широкоплечему брюнету и не могу оторваться. Не знаю почему все еще провожаю его взглядом. Просто он настолько властный и сильный, что им невольно восхищаешься.
— Он — голова! — смеется блондин, пытаясь загрузить мертвое животное в пакет.
— А это что значит? — отмираю только, когда начальник отряда исчезает за калиткой.
— Ну, понимаешь, он всегда знает, что конкретно нужно делать. Котелок у него варит отлично. Я вот могу на сосну без снаряжения залезть, в реку нырнуть, на гору взобраться, с двенадцатого этажа кого-то снять, если нужно. А он стратег. Принимает только верные решения, никогда не ошибается. Хотя в огонь входит, не моргнув, вместе со всеми.
Забавно, молодой блондин-качок перешел со мной на «ты», хотя мы формально даже не знакомы.
— Так уж никогда не ошибается, все ошибаются.
— Но только не Кириллов.
— Святой он что ли, ваш Кириллов?
— Немножко, — смеется блондин, которого сослуживцы зовут Викингом.
— Понятно. А картошку тебе зачем чистить?
— Так ведь готовить у нас некому, вот мы и мучаемся, едим всякую дрянь. Кухня у нас есть, раньше один из наших готовил, а теперь вот кто придется. А мы же на базе целый день, питание не налажено.