– …в присутствии ее матери, то это значит, что этим вы обижаете чистейшую, прекраснейшую девушку на земле и оскорбляете своего друга, – прервал его Уимзи на полуслове, весьма красноречиво завершив фразу. – Чарльз, вы истинный викторианец. Я бы вас поместил в витрину на всеобщее обозрение. Естественно, вы не сказали ни слова. Позвольте только спросить: почему?
Паркер удивленно на него уставился.
– Уже около пяти лет, а может, и больше, – продолжал Уимзи, – вы смотрите на мою сестру как слабоумный баран и вздрагиваете как кролик при одном звуке ее имени. Что бы это значило? Зрелище не самое приятное. И не самое веселое. Вы совсем сбили бедняжку с толку. У меня создается впечатление, будто у вас кишка тонка, уж простите мне такое выражение. Мало кому понравится, когда кто-то так трясется из-за его сестры – да еще так долго. Это неприглядно. Это раздражает. Почему бы не ударить себя храбро в грудь и не сказать: “Питер, друг мой сердечный, я решил прыгнуть к вам в семейный окоп и стать вам братом”? Что вас останавливает? Джеральд? Я знаю, он тот еще осел, но, в сущности, добрая душа. Или дело в Элен? Да, она не подарок, но вам не придется с ней часто видеться. Или это из-за меня? Тогда знайте: я подумываю о том, чтобы уйти в пустынники – кажется, был какой-то Петр Пустынник [83], нет? – в общем, я вам точно не помешаю. Давайте, старина, признавайтесь, что вас гнетет, и мы тут же с этим разделаемся. Ну?
– Вы что же, спрашиваете меня…
– Да, черт вас подери, я спрашиваю, каковы ваши намерения! – выпалил Уимзи. – И если это недостаточно по-викториански, тогда я даже не знаю… Я понимаю, вы дали Мэри время оправиться после несчастного происшествия с Каткартом и связи с этим Гойлзом [84], но, в конце концов, дружище, с деликатностью тоже можно переборщить. Нельзя же так долго держать девушку в неизвестности! Чего вы вообще ждете – високосного года? [85]
– Не говорите глупостей, Питер. Как я могу просить руки вашей сестры?
– Как– это уже не мое дело. Можете спросить: “Кстати, милая, замуж не хотите?” Вариант современный, простой и беспроигрышный. Или можете опуститься на одно колено и сказать: “Любимая, предлагаю вам руку и сердце” – это трогательно, старомодно, а по нынешним временам еще и оригинально. Или можете ей написать, позвонить, послать телеграмму… Оставляю это на ваше личное усмотрение.
– Вы шутите.
– О господи! Когда же я исправлю свою репутацию вечного шута? Чарльз, вы делаете Мэри очень несчастной, поэтому я бы хотел, чтобы вы на ней женились и положили этому конец.
– Я делаю ее несчастной? – почти прокричал Чарльз. – Я – ее – несчастной?!
Уимзи многозначительно постучал себя по лбу:
– Дерево, непробиваемое дерево! Но с последним ударом, кажется, все-таки дошло. Да, вы – делаете ее – несчастной, теперь понятно?
– Питер, если бы я действительно думал, что…
– Только не надо пламенных признаний, – прервал его Уимзи, – не тратьте их на меня. Приберегите для Мэри. Я выполнил свой братский долг – и довольно об этом. Успокойтесь. Возвращайтесь к отчетам…
– Да, точно. И пока мы не продолжили этот разговор – у меня есть для вас новости.
– Правда? Что же вы сразу не сказали!
– Вы не дали мне возможности.
– Так что за новости?
– Мы нашли сверток.
– Что?
– Мы нашли сверток.
– Серьезно? Нашли?
– Да. Один бармен…
– Бог с ним, с барменом. Вы уверены, что это тот самый сверток?
– Да. Его опознали.
– Продолжайте. Анализ уже провели?
– Провели.
– И что там было?
Паркер посмотрел на него как человек, принесший дурные вести, и нехотя произнес:
– Бикарбонат натрия.
Глава XVI
Мистер Крофте заметил: “А я вам говорил” (и его можно понять); сэр Импи Биггс был лаконичен: “Очень жаль”. Подробно описывать занятия лорда Питера Уимзи в течение последующей недели было бы немилосердно и совершенно бесполезно. Вынужденное бездействие порождает раздражение и несдержанность даже в лучших из нас. Не утешало лорда Питера и глупое счастье старшего инспектора Паркера и леди Мэри Уимзи, тем более что оно сопровождалось утомительными изъявлениями любви в его адрес. Уимзи, подобно герою Макса Бирбома [86], “ненавидел быть трогательным”. И лишь немного его подбодрил старательный Фредди Арбатнот, который сообщил, что мистер Норман Эркарт, похоже, тесно связан с крахом треста “Мегатерий”.
В это время жизнь мисс Китти Климпсон, напротив, протекала под знаком “бурной деятельности”, как она сама выражалась. Письмо, отправленное на второй день ее пребывания в Уиндле, изобиловало подробностями.
“Вид с холма”,
Уиндл,
Вестморленд,
1 января1930 года
Дорогой лорд Питер,
уверена, Вы хотели бы как можно скорееузнать, как продвигаются дела, и, хотя я пробыла здесь всего одиндень, по-моему, справляюсь весьма неплохо!Мой поезд прибыл поздним вечером в понедельник, сама дорога была ужасающе скучна(прибавить к этому еще огорчительно долгуюостановку в Престоне), хотя благодаря тому, что Вы настояли на вагоне первого класса, ясовершенно не устала! Никто не может оценить, насколькодополнительные удобства меняют характер поездки, особенно для человека в возрасте,и теперь, после долгих лет бедности, когда в пути мне приходилось мириться с ужасающими условиями, ячувствую, что купаюсь в почти греховнойроскоши! В вагоне было очень тепло, даже чересчур,на мой взгляд, и я хотела было открыть окно, но среди соседей оказался оченьтолстый бизнесмен, навертевший на себя уйму шерстяных жилетов идо самых глаз закутавшийся в пальто,и он категорическивозражал против свежего воздуха! Не правда ли, мужчины сейчас стали похожи на парниковые растения – не то что мой отец, который никогда не позволял разжигать камин до 1 ноября и после31 марта, даже если термометр показывал легкий мороз!
Без всяких затруднений я сняла уютный номер в отеле “Станция”, хотя было уже оченьпоздно. Раньше незамужнююженщину, явись она однас чемоданом около полуночи, едва ли сочли бы приличнойособой, а теперь какие счастливые мы видим перемены! Я благодарна судьбе за то, что до них дожила; что бы там ни говорили ретрограды о большей благовоспитанности и скромностиженщин во времена королевы Виктории, те, кто хорошо помнит старые времена, знают, насколько тяжкии унизительныбыли все эти порядки!
Прошлым утром я, как Вы и велели, перво-наперво отправилась на поиски подходящего пансиона, и уже втораямоя попытка увенчалась успехом. Заведение очень приличное,содержится превосходно, и там постоянно проживают три немолодые дамы,которые прекрасно осведомленыобо всех сплетнях в городе, так что для наших целей лучшегои желать нельзя! Заняв в этом пансионе комнату, я тут же отправилась на поиски неведомого.На Хай-стрит я встретила очень любезного полицейского, у которого спросила, как найти дом миссис Рейберн. Он знал, где находится дом, и объяснил, что нужно сесть на омнибуси за пенни доехать до “Герба рыболова”, а оттуда пять минут пройти пешком. Я последовала его указаниям, и омнибус быстро привез меня за город к перекрестку, у которого располагается “Герб рыболова”. Кондуктор был очень учтив и показал мне, как пройти к дому, так что я легкоего нашла.
83
84
Уимзи имеет в виду события, описанные в романе
85
Очевидно, имеется в виду существующая в Англии и Ирландии традиция: 29 февраля в високосный год девушка может сделать предложение мужчине, и тот не имеет права ей отказать.
86
Макс