И у него тоже был хранитель, который решал.
В то время Дайран с родителями жил в поместье Дубравы, что на запад от Орбина, среди дубовых рощ, фруктовых садов и виноградников, унаследованных матерью от бабки. Жили супруги Райс безбедно, но скромно: дядьям, заседающем в Форуме не завидовали и ни о какой магии не помышляли: растили сынишку и заботились о своей земле. С весны до осени в поместье возделывали виноград, собирали спелые гроздья, давили сок, готовили знаменитое на всю республику вино. Слава Творящим, благодати старшего рода хватало на то, чтобы земля родила, вино не кисло и покупатели находились весьма щедрые, а большего и желать было незачем.
Пока у порога не появился Шитар, молодой воин со шрамом на щеке и темно-русыми косами; у бедра его висел длинный меч, а в заплечном мешке позвякивала кольчуга. Он возник словно ниоткуда и сразу сказал, что не уйдет. Сильные мужские руки всегда бы пригодились, только место ли приблудному вояке в мирном доме? Глава семейства придирчиво оглядел чужака и заявил:
- У нас хватает и невольников, и наемных. Нам не нужны ни лишние работники, ни лишние рты. Поищи-ка ты себе другое пристанище.
Но нахальный парень рассмеялся в ответ:
- Я не ищу ни крыши, ни краюхи, мне без надобности монеты, да и сам ты, Райс-винодел мне не нужен, живи себе спокойно. Мне нужен он! - и указал на вертящегося у ног отца мальчишку. - Если отдашь его, я уйду. Иначе - останусь тут, ничего не поделаешь.
- Да как ты смеешь? И думать о нашем сыне забудь! - закричал возмущенный хозяин, но все без толку. Незнакомец лишь повторил с улыбкой:
- Мне нужен он! Он не ваше дитя, этот малыш - дитя Маари. Когда истинный отец позовет, вам его не удержать, и даже Творящим неведомо, что тогда вычудит мальчишка. Подумай над этим, почтенный Райс-винодел. Завтра я вернусь.
А потом вдруг обернулся крылатой тварью, прыгнул в небо и улетел.
Но на следующий день, не успели хозяева проснуться, он уже сидел на крыльце и как ни в чем не бывало вырезал ножом свистульку из ветки акации. Отец был в бешенстве, мать - в ужасе, но Шитар остался. Он делал такие забавные игрушки и рассказывал истории так увлекательно, что скоро Дайран привязался к странному парню и ни на шаг отходить не желал. А тот и рад. Казалось, возиться с мальчонкой, говорить с ним, мастерить игрушки - это все, что ему было нужно.
Дайран вспомнил, как спрашивал тогда:
- Ши, а Ши, почему ты сказал папе с мамой, что я - не их сын? Разве это правда, что не они меня родили?
Он ожидал, что Шитар, как и все взрослые, отмахнется, мол, не приставай. Если не понял, то и не надо тебе, как подрастешь - сам поймешь. Однако даахи усадил его на колени и долго объяснял, что, конечно, папа и мама у него самые родные и любимые, но принадлежит он не им, а всему миру. А еще то, что Творящие боги дали ему, Дайрану, огромную силу, и потому он не просто мальчик, а мальчик очень важный. А раз важный, то должен понимать, что силой следует пользоваться с умом.
- Вот подрастешь немного, - обещал Шитар, - и мы найдем тебе учителя-мага, самого настоящего и самого лучшего.
И Дайран, гордый своим предназначением, уже только и мечтал о том, что будет учиться у настоящего мага.
А потом случилась беда.
В тот год - Дайрану было немногим больше десяти, и он уже готовился ехать в Тирон учеником - отец, как обычно, повез вино на ярмарку, только почему-то к назначенному сроку не вернулся. Не появился он и на следующий день, и еще через два. Мать места себе не находила: ночами не спала, и порой Дайран слышал всхлипы из ее покоев. А днем выходила хмурая, усталая, кричала на всех и наказывала за любую малость. Домашние невольники притихли, стараясь лишний раз не злить хозяйку, и даже Шитар начал беспокоиться, хоть и не подавал вида. На пятый день мать стала уговаривать даахи слетать разведать, что такое произошло с ее супругом. Хранителю очень не хотелось оставлять подопечного, но когда мальчик сам начал просить о том же - не устоял и все же согласился: только туда и обратно, до утра, не дольше.
А вечером того же дня в поместье вломились вооруженные люди. Убили сторожевых псов, разграбили дом, переломали мебель. Потом, упившись дармовым вином, потребовали у хозяйки выдать сына. Якобы муж ее задолжал какому-то влиятельному купцу из Мьярнской Торговой палаты, и мальчик должен стать возмещением долга.
- Ни за что, - ответила перепуганная мать, закрывая собой Дайрана. И в следующий миг осела на пол, с ножом под грудью.
Вот тогда-то и вспомнил Дайран о силе, которую пророчил ему хаа-сар Ши. Ответственность, важность, весь мир... кому это нужно, какой вообще в этом смысл, когда его мама больше не дышит?! Дайран собрал весь свой гнев, всю боль и горе, и перелил в жидкое, текучее пламя. Оно хлынуло по рукам, шквальной волной обрушилось на пол, на стены, набросилось на людей... Острыми хлесткими струями летело в спины убийц! Разило и мгновенно сжигало в прах.
- Бегите, подлые шакалы! - дико орал мальчишка. - Бегите быстрее, все равно вам не убежать!
А потом вдруг стало горячо, ох как горячо!.. Дайран не смог удержать огонь, упал, закричал, захрипел от боли и понял, что никто не услышит, а волосы и тонкая туника уже пылают, и сам он сейчас сгорит заживо.
Очнулся Дайран на руках Шитара.
- Потерпи, малыш, еще совсем немного, - шептал его хранитель, - ты не умрешь, сейчас все пройдет, ты только чуть-чуть потерпи.
Дайран помнил прибрежный песок, обдирающий больную кожу и лезвие ножа, скользящее по рукам Ши, длинные густо-красные раны, кровь в сложенных ковшиком ладонях, кровь на губах, на щеках, кровь во рту...
- Пей!
И он глотал, давясь и захлебываясь, глотал, пока весь мир не заволокло красным...
- Прости, малыш, я не могу спасти всех, - было последним, что он помнил.
Отец так и не вернулся. Поместье выгорело дотла, а Дайрана поутру нашли соседи: он так и лежал на берегу покрытый копотью и кровью в объятиях мертвого хранителя. На следующий день за ним явились маги ордена Согласия и забрали в Тирон. Через много лет огонь покорился, но дружить с ним больше не выходило, а вот свистульки, кораблики и воздушные змеи Ши так и остались в его памяти друзьями. И от этого только еще больнее.
От сырости мерзли пальцы и ломило суставы. Дайран подвинул в огонь еще одно полено.
- Волчонок подопечного не убьет, - продолжал т’хаа-сар, - не сможет. Защищать будет, жизнью и кровью, хранитель сопливый!.. А Золотце это - не для щенка забота. Надо раз сто умереть, чтобы с ним рядом выжить. И я ничем не помогу...
Он резко поднялся и со звоном поставил кубок.
- Бездна, маг! Почему он, а не я?!
Дайран не подал виду, но про себя усмехнулся - несмотря на годы и опыт, т’хаа-сар Тирона казался ему почти таким же мальчишкой, как и сын Белокрылого: столько ярости, волнения, столько страстей! Хотелось бы ему всего этого... и кто придумал, что сто с лишним - не возраст для напоенного кровью пламени?
- Никто не собирается спрашивать Волчонка, Фасхил, - ответил он. - Широкий совет магистров все решит без него.
2
Конец осени года 632 от потрясения тверди (двадцатый год Конфедерации), Серый замок ордена Согласия, Тирон.
На закате караван почтенного купца Иделара Кера вышел к развилке. Искрошенная и вытоптанная в пыль за шесть сотен лет кладка Малого Северного тракта тянулась прямо, а примыкающий с востока Красный путь до самых ворот Тирона был добротно вымощен гранитными плитами. В горах сияло солнце, свистел ветер, а тут, в предгорьях, беспрестанно моросил дождь, камни отмылись от грязи, на самом деле являя путникам свой красный цвет.
Еще одна ночь в походных постелях, еще день пути - и они будут дома.
Караван выдвинулся с рассветом и до полудня шел бодрой рысью - по дому истосковались не только люди, лошади тоже спешили в родные стойла. В сырости путешествие стало вовсе невыносимым. Адалан давно утомился и от дурных предчувствий, и от новых впечатлений, и даже от бесконечных историй караванщиков. А уж как он успел возненавидеть верховую езду! Спину и колени ломило от напряжения, сбитые бедра саднило, и даже то, что теперь он научился сносно держаться в седле, не приносило облегчения. Поэтому, когда из пелены дождя выплыла темная громада городской стены, он не ощутил ни волнения, ни предвкушения, ни благоговейной робости, а лишь радостно вздохнул: наконец-то!