Выбрать главу

Раш удивился — замечание явно было непрофессиональным.

— Откуда?

— Вы работали в Гонконге. Я — тоже.

Понятно…

— Поэтому вас и послали на обмен?

— Нет, я просто оказался под рукой и мне приказали. У вас разве не так?

— Наверное, так… Какова процедура?

— Полагаю, не стоит отклоняться от обычной. У нас пять объектов, у вас один. Я сейчас приведу одного из американцев, он подтвердит, что с нашей стороны все участники обмена на месте и останется с нами. Двое из объектов для обмена с нашей стороны нетранспортабельны, мы вынесем их сюда на носилках, по одному, вы удостоверитесь в их личности и заберете их. Первого на носилках вы забираете просто так, затем вы выводите человека, который нужен нам. Мы передаем вам второго нетранспортабельного. Вы подводите нашего человека сюда, и он стоит с нами. Затем — мы выводим последних двоих с нашей стороны, как только они подходят сюда — вы передаете нам нашего человека, а мы вам — оставшихся своих. И все вместе отступаем к машинам. Устроит?

Раш помолчал, переваривая.

— Сколько человек будет на пятачке? С нашей стороны и с вашей?

— С нашей — двое. С вашей, если не возражаете, один человек. Мы двое — не в счет.

— Почему с нашей стороны только один человек?

— Потому что с вашей стороны будут стоять два человека, которых мы обмениваем. И предатель, которого мы отпускаем.

— Они не в счет.

— Почему? Они прошли специальную подготовку.

— Они безоружны.

— Сэр, при их захвате погибли советские солдаты, мы считаем, что они чрезвычайно опасны. Следовало бы потребовать расчета один к одному, мы предлагаем один к двум. Это честная игра…

— Хорошо. Договорились?

Они с русским пожали друг другу руку

— Только маленький нюанс. Мы ведь не оговаривали, кто именно должен быть на пятачке, верно…

— Верно — настороженно подтвердил русский

— В таком случае — я буду сидеть в машине, а меня заменит офицер, который лично знает обмениваемых. Он и произведет идентификацию.

В глазах русского на какой-то момент мелькнула растерянность, потом он криво улыбнулся

— Пусть будет так…

И еще раз протянул руку — уже в знак уважения…

Стафф-сержант Эндрю Гордон, снайпер Корпуса морской пехоты США [52]— по его мнению, это было высшее звание, какое только может быть у военного — легко и быстро шел по пограничному финскому лесу. Лес был в основном хвойный, хотя попадались и лиственные деревья, за ним никто не ухаживал — пограничная зона как-никак и хворост тут собирать некому. Этот лес был гуще, чем в Квантико, штат Виргиния, где они базировались, и где он стал снайпером-разведчиком КПМ, и это было плохо — придется выходить к самой дороге. Но это и не джунгли — во время полевых занятий в зоне Панамского канала он подхватил какую-то тропическую заразу, какого то паразита и пять месяцев пролежал в госпитале, избавляясь от него.

В деревьях забрезжил просвет. Они сделали круг и выходили к дороге.

Стафф-сержант повернулся и встретился взглядом со своим вторым номером, капралом Дином Клайдом. Второго номера — снайперы выбирали себе всегда сами, потому что второму номеру они доверяли собственную жизнь. Уроженец бедного квартала Детройта служил в десятой горной дивизии легкой пехоты, они познакомились на ученьях. Сержанта он привлек тем, что горнострелки умели бесшумно передвигаться и еще — он привык носить с собой большое количество снаряжения, не стонать и не жаловаться. Стафф-сержант пообещал капралу избавить его от надменных «офицеров и джентльменов», которые только и искали повод его вздрючить, обеспечить пивом и не слишком доставать по мелочам — в Морской пехоте вообще на мелочи мало обращали внимания, если и доставали то по-крупному. Капрал с радостью согласился на эту сделку и сейчас, присев за стволом большой сосны — вопросительно глядел на своего командира и первого номера. Тонкий ствол новенького М249 — был направлен в сторону дороги…

Только идиоты пускают своего второго номера вперед. Пулемет при переходах — основное огневое средство их группы, если капрал первым примет на себя удар и погибнет — то потом, скорее всего, изловят и самого стафф-сержанта, а солдаты снайперов в плен не брали. А вот если пулеметчик уцелеет при нападении и откроет прикрывающий огонь — у первого номера всегда есть шанс удрать. К тому же — кто знает лес и его приметы лучше, чем опытный снайпер…

Стафф-сержант показал ему на пальцах — опасность впереди, двигаемся медленно и ползком. Капрал кивнул. Опустив на лицо сеть — довольно плотную, надежно прикрывающую наскоро измазанное камуфляжным кремом лицо — стафф-сержант лег на землю и уверенно пополз вперед.

Раш вернулся к машинам — тюлени настороженно смотрели на него. Сочетание расслабленности и постоянная готовность к броску, бегающий взгляд. Настоящие профессионалы.

— Я останусь здесь. Капитан Ла Саль пойдет вместо меня. Вы помните обмениваемых?

— Да сэр, мы прошли инструктаж.

— Русских будет там двое, не считая того, с кем я разговаривал только что. С капитаном — пойдет кто-то из вас, по вашему выбору. Раскрывать вашу принадлежность к флоту категорически воспрещаю. Обмен будет происходить следующим образом… — ЦРУшник рассказал о правилах обмена и предупредил — не стреляйте первыми. Ни в коем случае.

— Да, сэр. Можно идти?

— Идите. Удачи…

— Дивер, со мной.

— Есть.

Раш сел во вторую машину колонны, на заднее сидение. Двое американцев медленно, рассчитывая каждый шаг, направились навстречу русским…

Связи не было. Все понимали, что рядом советская граница, русские будут прослушивать связь, даже засекреченную. Если им что-то не понравится — просто откроют огонь. Поэтому — рации были, но они были поставлены только на прием, для приема экстренных сообщений. Они были достаточно профессиональны для того, чтобы действовать без командования. И достаточно сыгранной командой, чтобы понимать, что собирается делать другой — без слов.

На самый обрез лесополосы — здесь он был резкий, без кустарниковых зарослей, граница — они не решились выходить. Стоит сделать одну, только одну ошибку — и из охотника ты превратишься в добычу, дичь. Стафф-сержант еще сопляком умудрился побывать в Бейруте в составе миротворческого контингента и знал, как быстро это происходит: секунда — и на прицел берут уже тебя. После Бейрута — он четыре месяца провалялся в госпитале и именно тогда — решил стать снайпером.

А все же лес здесь хороший…

Стафф-сержант замер — дальше идти было нельзя. Слишком открыто…

Сектор обстрела — не то, чтобы хорош, но и неплох. Сильно мешают постройки пограничного поста, они довольно капитальные и единого сектора обстрела, как такового нет — есть несколько небольших секторов. В обычных обстоятельствах — позиция ни хрена не годилась, надо было искать другую. Но искать другую — времени не было, гражданские идиоты из ЦРУ сделали большую ошибку. Надо было выслать морских пехотинцев заранее с тем, чтобы они могли без лишней спешки и суеты выбрать позицию, распределить сектора огня, обозначить ориентиры и сделать все остальное, что положено делать в таких обстоятельствах. Возможно — даже рискнуть и перейти границу, чтобы нанести удар с неожиданной точки.

— Готов, сэр… — доложил второй номер

— Давай.

Второй номер — разложил фотографический штатив, умостил его на земле, положил туда, где должен быть фотоаппарат маленький мешочек с песком — и снайпер аккуратно уместил на нем свою винтовку.

— Дальность?

— Сейчас, сэр… четыреста шестьдесят. Ориентир — советский флаг.

Флаг — это хорошо. Просто отлично даже — флаг. Флаг — это отличный способ узнать, какой ветер в районе цели. Ветер был средний, двенадцать — пятнадцать футов в секунду, ровный, не порывистый — судя по поведению флага. Сам флаг яркий, алое пятно — отлично просто, прекрасный, бросающийся в глаза ориентир.

Снайпер подрегулировал прицел — и был вознагражден превосходным, четким изображением цели, разделенной на четыре части тонким перекрестьем с делениями…

вернуться

52

Снайперы морской пехоты США готовятся по чрезвычайно сложной программе, аналогов которой нет и не было ни в одной армии мира. Поэтому — автор заслуженно считает их лучшими военными снайперами в мире.