Шифт, повесив одну из сумок на ремне на бок – поплелся к автобусной стоянке.
Баграм, Афганистан. ППД «Экран-1» ВСН МО СССР. 12 июня 1988 года
– Вот он! Есть сигнал!
– Есть условный сигнал от агента – подтвердил и оператор Купола – два – контакт установлен, есть сопровождение. Сопровождение устойчивое.
Несколько человек, стоящих в зале боевого управления Экран – вслед за иностранцем прошли от автобусной станции до рынка, увидели то, как он остановился около одного из дуканов – а потом и зашел внутрь.
– Что там? – спросил кагэбэшник.
– Через ХАД пробьем – ответил Иван Васильевич – через пару часов будет результат.
– Через ХАД – не надо! – резко ответил кагэбэшник – мы сами!
Все трое понаблюдали за тем, как агент садится в автобус до Кабула, потом все трое вышли из зала, предоставив текущую работу операторам станции слежения. Востротин ушел еще раньше…
ППД «Экран – 1» брал свое название от легендарного в Афгане позывного «Экран», который был присвоен штабу сил специального назначения при штабе ОКСВ. Сейчас так назывались все пункты дислокации групп спецназа – Экран и порядковый номер. Баграм был Экраном – один, станции слежения располагались на возвышенности – и от них можно было наблюдать ту грандиозную картину, во что превратился ранее безраздельно отданный авиаторам аэродром, который во время вторжения пакистанской армии превратился в опорный центр всего ОКСВ, при сдаче или разрушении которого – кампания была бы полностью проиграна.
Укрепления спецназа – начинались сразу за ангарами и шли к горам, настолько, насколько хватало глаза. Спецназ зарывался в землю – Хост, Джелалабад, другие места, находящиеся под постоянным обстрелом – учили осторожности. Одновременно в нескольких местах работали экскаваторы – работы по выемке земли продолжались и сейчас, что-то то строили, то перестраивали. Заглубленные казармы – пусть не совсем уютно, но выдержит прямое попадание мины 120 миллиметрового миномета. Перекрытые в несколько накатов ходы сообщения, убежища. Зарытые на несколько метров под землю емкости с топливом, питьевой водой. Закрытые капониры для техники. Минометные позиции.
Особую гордость представлял тренировочный комплекс – с недавнего времени такие приказали копать везде, и не только в спецназе, в спецназе командовал «грунтовыми работами» Иван Васильевич. Заглубленный тир со стометровой директрисой, еще один – специально для отработки упражнений с ведением огня на триста шестьдесят градусов, лабиринты, глубиной по несколько метров с внезапно появляющимися мишенями, учебные пещеры и даже здания, с комнатами, вырытыми в земле, которые тоже надо было брать штурмом. Раньше все это проходили в Чирчике, и то не так, в основном напирали на общефизическую подготовку, выносливость. Теперь подготовка в Чирчике сократилась с шести месяцев до месяца, остальные пять месяцев готовили уже здесь, с упором на огневую подготовку. По просьбе министерства обороны для спецназа изменили срок службы – теперь служили не два года, а три, как в морфлоте. И первый год – был почти непрерывным обучением.
Гул стрельбы был почти непрерывным, это было звуковым фоном, на который никто не обращал внимания. Тренировки проводились в таких вот ямах и лабиринтах, это глушило звук, но не совсем.
Трое – двое гэбэшников и бывший САСовец – остановились у одной из таких ям, это назвалось «лабиринт».
– Сами-то строитесь? – спросил САСовец.
– Первую очередь уже пустили – ответил товарищ Бек – теперь только самые трудоемкие объекты остались. И жилье… как всегда в последнюю очередь.
– Обещают?
– Да у меня есть. У нас вроде для личного состава ДОСы[18] цивильные делают, а для инструкторов вроде как отдельные коттеджи, как у американцев.
– Да уж… гэбье бездомным не останется… – то ли в шутку, то ли всерьез сказал Иван Васильевич…
Товарищ Бек хлопнул рукой по висящему на груди автомату.
– По Сеньке и шапка…
Несмотря на то, что товарищ Бек был киргиз – по-русски он разговаривал лучше любого русского.
– Проверим? – принял вызов бывший САСовец.
– Это всегда можно…
– Подполковник… – начал москвич
– Размяться не помешает – заявил Бек – пока этот агент до Кабула едет, все равно ничего не будет.
Иван Васильевич из этого короткого диалога сделал вывод, что второй москвич выше званием, полковник, а скорее всего – уже в генеральских лампасах. Но Бек, которого в Афганистане отлично знали как бывшего военного советника пятого управления ХАД, одного из создателей афганского спецназа – ему напрямую не подчиняется. Спецназ КГБ вообще был как бы выведен в отдельное управление – потому что любой приказ относительно спецназа КГБ проходил под кодом 00 – два нуля, совершенно секретно, никто точно не знал схему управления. Подчинялся он то ли непосредственно Председателю КГБ, то ли бери выше – Председателю Президиума Верховного Совета. Финансирование спецназа КГБ проходило закрытой строкой не только в государственном бюджете – но и в бюджете самого КГБ. Но судя по словам Бека – сходу ДОСы начали строить, да еще коттеджи для офицеров – финансировали их изрядно.