Клод стал на середину ринга, принял боевую стойку и поманил к себе Игната.
Бой начался.
Игнат собрал в кулак все свои силы и бросился на противника. Ему повезло. Он сумел достать рукой в голову. Но братку хоть бы хны. Он провел ответную серию. И тут же добился успеха. Игнат пропустил два мощных удара в голову и поплыл.
Словно в замедленной съемке он видел, как разворачивается в прыжке Клод. Его пятка по круговой траектории приближалась к лицу.
Еще мгновение, и на Игната обрушился страшный удар. Он рухнул на то же место, куда совсем недавно отправил Слона. Сознания он не лишился, но на ноги подняться не смог. Ринг, казалось, попал в двенадцатибалльный шторм.
Клод думал, что показал Игнату свою силу. Но нет, он показал ему силу своей подлости.
Он подошел, присел перед ним на корточки и усмехнулся.
– Знаешь, а ты мне подходишь, – сказал он.
Ну вот, теперь у Игната есть работа. Только это его нисколько не радовало.
Степан сидел в своем кабинете. Пил крепкий кофе и курил. Голова после вчерашнего не болела, но вместо мозгов он ощущал какую-то кашу.
Вчера с ребятами своими в кабаке допоздна засиделся. Иногда у них случаются такие посиделки ради спайки коллектива.
Он мог бы чувствовать себя сегодня хорошо. Но ему было плохо. А все потому, что пьянствовали без повода. Не было у них успехов, которые можно было бы обмыть. Мелкие кражи, хищения, пьяные драки, хулиганские выходки – с этими делами у них все в порядке. Но все это чепуха по сравнению с двумя трупами, которые повесил на них душитель-одиночка. Никак не могут его вычислить. Хоть убей, не могут. Заговоренный он какой-то.
Открылась дверь, и в кабинет вошел подполковник Хлебов, начальник отделения. Степан встал при его появлении. Мог бы даже отрапортовать – в таких случаях он не гордый.
– Да сиди ты, Степаныч! – движением руки тот усадил его на место.
Хлебов младше его на год. Но уже начальник отделения и в звании подполковника. Только это вовсе не значит, что он мог повелевать своим замом.
Степан уже давно мог бы занять его место. Только он этого не хотел. Не волновал его карьерный рост. Его место, связи, положение в ментовском мире – это его гнездо, которое он свил своими руками. Ему хорошо в этом гнезде, и он не верил, что где-нибудь может быть лучше.
Он не лукавил, когда говорил, что не завидует Хлебову. Странно это или нет, но почти никто в этом не сомневался. Даже сам Хлебов.
Своим весом Степан превосходил начальника. Но никогда не кичился этим. При любом удобном случае оказывал ему знаки внимания. Не допускал ни малейшей враждебности в их отношениях. Мало того, Степан наказывал тех, кто в угоду ему открыто пренебрегал Хлебовым. Противостояние двух начальников пагубно для общего дела. А дело у Степана стояло на первом месте.
Хлебов не собирался присаживаться.
– Что у нас по душегубу? – озабоченно спросил он.
Степан лишь развел руками.
– Только догадки...
– Тогда спешу обрадовать. У нас снова труп!
Степан стиснул зубы. И медленно поднялся со своего места.
– Неужели он?
– Угадал. Молодая женщина. Изнасилована и задушена. Хотя это еще надо проверить...
– Где?
– На этот раз в самом Битово. Сквер на Серебрянской улице...
Не нужно было иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, что и третий труп – дело рук душегуба.
Только на этот раз маньяк был не на машине. Ночью он затаился в сквере, подстерег жертву, выскочил из темноты, сбил с ног, затащил в кусты, избил, изнасиловал, а потом придушил.
Он уже был уверен в своей безнаказанности. Поэтому даже не стал прятать труп.
Уверенность в безнаказанности порождает ошибки. И этот случай не исключение. Маньяк позволил жертве вырвать пуговицу из своей куртки. Она осталась у покойницы в руке.
А пуговица не простая. Эксперты уже сделали заключение, что она крепилась на фирменной джинсовой куртке американского производства. Фирма весьма престижная, производит дорогую и даже штучную продукцию.
На пуговице остались нитки. По ним эксперты определили, что куртка новая. Возможно, ее приобрели совсем недавно.
Оставалось получить заключение еще одного специалиста.
– Куртку этой фирмы на барахолке не купишь, – авторитетно заявил тот. – Нужно искать элитарный магазин, где продают исключительно дорогую фирменную одежду...
Хоть какая-то, но у следствия появилась зацепка.
– Да, да, у нас покупали такую куртку, совсем недавно... Да, мужчина... Ну-у, лет сорока...
Эдик Савельев горой навис над изящной брюнеткой с крупным бюстом. Он мило улыбался. Даже не пытался давить на нее. Но все равно она чувствовала себя скованно. Зато хорошо работала память.
Впрочем, неудивительно, что она запомнила покупателя. Магазин дорогой, небольшой. И место не самое оживленное. А цены запредельные. Словом, мало кто сюда заглядывает, а если что-то покупают, это, наверное, как праздник.
– Как он выглядел?
– Мужчина солидный, при деньгах. Костюм у него дорогой, на новом джипе приехал, я в окно видела. Довольно приятной наружности. Все шутил, заигрывать пытался...
– Свидание не назначил?
– Ну что вы, я девушка порядочная...
Как будто порядочным девушкам нельзя назначать свидания.
– Может, визитку оставил?
– Нет... Знаете, он сказал, что он работает неподалеку, фирма у него своя. Сказал, что мог бы иногда заезжать...
– Зачем?
– Ну так, просто...
Девушка смутилась.
– Вы хорошо запомнили его?
– Да неплохо...
– Могли бы узнать?
– Конечно...
– А фоторобот составить?
– Можно попробовать...
– Тогда, если не возражаете, давайте проедем со мной...
Такая милая девушка, такая милая... Машенька!
Рома Лозовой был от нее в восторге. Красивая, обаятельная, губки бантиком, носик буковкой, а глаза... Какие у нее глаза!
Ах, Машенька!..
Только, увы, от нее он ничего так и не узнал. Зато, возможно, продавец из другой смены что-нибудь знает. Это она так говорила. И при этом очень мило улыбалась Роме. Жаль, замужем она, а то бы...
Продавца из другой смены Валентиной зовут. У нее талант художника. Карандашом малюет. И зрительная память на зависть всем. Если при ней покупали куртку, она нарисует покупателя. Самым натуральным образом, карандашом на бумаге. Из уст Машеньки это звучало так обнадеживающе.
Валентина живет в двух шагах от магазина, он может сходить к ней. Только не с пустыми руками. Машенька хитро улыбнулась. Неужели намекает, что у него может возникнуть амур с этой Валентиной?
А с чем к ней идти? Ответ был прост. С цветами. Валентина обожает цветы. А расположить ее к себе нужно обязательно, иначе ничего не вспомнит. И Машенька снова улыбнулась весело и лукаво.
По пути Рома заехал в цветочный магазин.
Машенька сказала, что Валентина живет в своей квартире совершенно одна. И любовника у нее в этот час быть не может.
Скоро он был на месте, позвонил в дверь, приготовил соблазнительную улыбку, выставил на обозрение букет цветов. Дверь открылась. Улыбка его стала еще шире. И тут же погасла, как костер под напором воды.
На пороге стоял молодой худощавый мужчина. И жеманно улыбался.
– Ой, какая прелесть! – тонким голоском пропел он.
На ресницах тушь, брови карандашом подведены, губы накрашены. Словом, размалеван как последняя шлюха.
– Простите, мне нужна Валентина, продавец магазина «Оникс», – запинаясь, пробормотал Рома.
– Это я и есть. Меня зовут Валентин!
Абсолютно никаких сомнений: перед Ромой стоял представитель сексуальных меньшинств.
– А это мне? – кокетливо спросил Валентин. Только он не собирался ждать, когда гость ответит. – Спасибо!
И вырвал букет у него из рук.
Рома захлопал глазами. Его нижняя челюсть медленно опускалась.
Вот, значит, какая она, эта Валентина!