– Разрешите обратиться? – поинтересовался Нанук.
– Не до тебя сейчас… – лениво отмахнулся капитан.
– Я случайно услышал ваш разговор… Я могу к завтрашнему дню поставить на ноги Яна.
– Это как же? – с сомнением в голосе спросил Карло.
– Мой народ обладает некими знаниями. От своего деда я унаследовал секреты, которыми могу воспользоваться. Не просите меня говорить, какие именно. Ведь сейчас, если расскажу о них, мне никто не поверит. Но если без медицинской аппаратуры я вылечу человека к завтрашнему дню, то все меня захотят услышать. И то, что я вам поведаю, может изменить всю нашу ситуацию в целом!
От услышанного Карло и Мортен удивлённо переглянулись, после чего капитан ответил:
– Хорошо. Приступай. Хоть это и выглядит странно… Только не покалечь его!
– Мне нужно будет занять помещение медика и отгородиться от всех остальных.
– Это что ещё за выкрутасы?! – гневно возмутился Хансен.
– Не стоит волноваться. Нанук хоть и со странностями, но он человек честный. Мы с ним были в бою, и уверяю, что ему можно довериться полностью! – перебил командира диверсант Андолини.
Немного подумав, Мортен заявил:
– Ладно. Выбора у нас не много… Делай, что считаешь нужным.
Кивнув головой в знак благодарности, Нанук направился к местному медпункту, прихватив по пути свой кожаный портфель для документов.
Пройдя немного по коридору пещеры, эскимос подошёл к залу с ширмой у входа. Это был здешний медпункт. Зайдя внутрь, он увидел, что Камински лежит на кушетке со свежей повязкой на груди, а медик в то время занимается его ногой.
– Ты можешь быть свободен, – обратился Нанук к врачу. – Я испробую свой метод лечения. Капитан Хансен так распорядился.
– И что же ты предпримешь? – искренне удивился военный доктор, устанавливая на ногу современный каркас жёсткости, используемый при переломах.
– Что-то вроде народной медицины…
– Ладно, тебе виднее… Я как раз закончил. Пройдусь хоть заодно.
С этими словами врач оставил больного и вышел. А эскимос задвинул за ним ширму.
– Ты что ещё задумал, Нанук?! – оживился Ян, спрашивая у приближающего к нему товарища.
– Прошу только, не спорь. То, что до сих пор после нападения ангелы ещё не вышли на нас – настоящее чудо. Нам нужно уходить. Сколько ты в таком состоянии пробудешь? Несколько недель?.. Тебя и нести-то некому. Людей не хватает даже наши вещи и оборудование переместить. Поэтому прошу, делай, что я скажу, без вопросов.
Ян немного призадумался и помрачнел от безрадостных перспектив ситуации:
– Ты прав. Хорошо, давай начинать!
Нанук открыл портфель и принялся доставать по очереди предметы. Первой была книга в кожаном переплёте. Следом он достал нож, а после – зеленоватый стеклянный пузырёк. Откупорив бутыль, эскимос протянул её больному. На вопрос: «Что это?», Нанук ответил: «Это тебя успокоит…» Немного замявшись, сомневаясь в правильности своего поступка, Камински всё же сделал пару глотков. На вкус ему показалось это травяной настойкой, но через минуту понял, что напиток был сильнодействующий, так как в глазах всё помутнело, а по телу поползла приятная теплота. Тем временем Нанук, закатив рукава, вышел в центр зала с открытой книгой и ножом в руке. Открыв нужную страницу, эскимос стал выцарапывать силуэты на полу, срисовывая их из своего тома. Рисунок начал преображаться, и Ян понял, что этот круг с иероглифами и символами внутри не что иное, как ритуальный знак. Однако расспрашивать не стал. Во-первых, потому что его просили не задавать вопросов; во-вторых, тело так сильно расслабило, что ему просто было лень даже разговаривать.
Закончив выцарапывать, Нанук подошёл к связисту, взял аккуратно его под руку и сказал: «Вставай потихоньку и пошли. Надо тебе лечь в круг». Осторожно приподняв его, он отвел к рисунку больного и уложил в центр. После эскимос стал медленно обходить лежащего Камински, проводя над ним в воздухе ножом, а следом принялся что-то говорить. Это было неведомое Яну наречие, состоящее из каких-то ломаных слов. Обойдя больного несколько раз, Нанук ножом сделал себе порез на запястье и стал разливать кровь по окружности, не замолкая ни на секунду. Пролив полный круг, он повторил кровью некоторые рисунки, а после присел и потянулся к Яну. Выпачканной рукой Нанук нарисовал ему на лбу какой-то символ, схожий с теми, что на полу. После того по непонятным причинам электрическая лампочка, работающая от генератора, стала мерцать.