Она также вульгарна в своих откровениях.
Уже на второй день пребывания здесь, мы уже знали, что её отец, ближе к совей смерти, уже не мог совладать с безумием и превратился в жалкое подобие. Он мочился под себя, забыл как есть, используя вилку или нож, кричал от постоянных кошмаров.
Я был в шоке слышать такие речи от молодой девушки, а моему отцу было больно слышать о подробностях болезни брата.
Но больше всего меня поражало не только эти откровения, выходящие из её уст, но и то, с каким упоением Анжелика об этом рассказывала и даже смеялась, будто находила это чем-то забавным.
Когда я остался наедине с отцом, то возмутился поведением совей невесты. На что мой отец лаконично сказал, что такова жизнь. Анжелика сильная и властная личность, потому она смотрит на вещи, которые меня шокируют, гораздо проще.
«Она будет хорошо править и не позволит относиться к себе, как к равному. Чего не скажешь о тебе. Иногда её усмиряй, если она будет позволять большего, однако не влезай чересчур в её разборки.
Станет матерью – будет добрее.»
Сейчас, когда моя голова свежа после такой неоднозначной прогулки, я могу заверить, что до сих пор не могу понять, как ужиться с этим человеком. Неужели сильный и властный человек должен быть таким как моя сестра?»
«Какая низость!
Я до сих пор не могу поверить в то, что только что увидел! Моя кузина. Моя невеста. Анжелика. Как же это низко!
Я много слышал жалоб от слуг и служанок, что она требует иногда выполнять такие вещи, о которых даже думать грех, но чтобы опуститься до такого?
Даже сейчас, выплёскивая свои эмоции на бумагу, я не могу полностью выразить то, в чём я её обвиняю!
Я вспоминаю как Анжелика, будучи подрастающей девочкой, интересовалась вниманием мальчишек-слуг. Я тогда не понимал, для чего ей это нужно.
А потом её внезапно отсюда увозят к отцу, который жил практически как аскет и нанимают ей кучу нянечек-женщин. Из мужчин лишь престарелый дворецкий!
Теперь у меня всё внезапно сложилось в единую картину, когда я увидел её только что в конюшне с местным парнем со спущенными штанами.
Какая мерзость! Эта особа вульгарна, жестока и развратна!
И она моя будущая жена уже через месяц!
Я не могу поверить в то, что жизнь сыграла со мной в такую мерзкую игру.
Хуже невесты не сыскать нигде. Но она единственная, кто продолжит наш род. Больной, безумный род.
Я потрясён до глубины души от такого унижения!
Сейчас она стучится в мою дверь и просит поговорить, а я не могу. Просто не могу.»
«Дворецкий, что ранее служил у моего дяди и Анжелики, а затем переехал к нам в качестве свиты моей невесты, рассказал мне одну занимательную вещь.
Чарльз Бенет, прежде чем впасть в окончательное безумие, временами становился жестоким человеком.
За ним и ранее наблюдались подобные грехи, однако моё искажённое представление о нём из детства напрочь стёрло всё дрянное с этого облика.
Но всё стало проявляться чаще, когда Анжелика стала подходить к возрасту шестнадцати лет. Ей часто приходилось запираться в комнате, поскольку отец мог без причины наброситься на неё и начать бить, уверяя, что в ней сидит тот же демон, что и в нём.
Вспышки гнева стали происходить всё чаще и чаще. Нянечки всячески защищали девушку, однако и они получали от него всё, что предназначалось несчастной.
Однажды Анжелике удалось постоять за себя. Чарльз обмяк и с тех пор он впал в своё безумное состояние окончательно. А его дочь, словно почувствовав силу, проявила себя как истинная хозяйка. Она распоряжалась всем так, словно её отец уже не существовал ни в её, ни в жизни слуг.
Анжелика заперла своего отца в просторную комнату и пристроила к нему слуг, которые следили за ним. Она с тех пор не навещала его, а лишь справлялась о нём через слуг. Даже когда отец умирал, она его не навестила.
Временами она и там могла проявить свой гнев, но со своими обязанностями она справлялась куда лучше, чем её недееспособный отец. Не каждый человек мог бы справиться с такими уловками судьбы.
Дворецкий жалел её и этой историей он хотел показать её с лучшей стороны. Он пытался объяснить, почему она стала такой, пережив не самое лучшее время.