Глава третья
На следующее утро, едва проснувшись, Льюис пошел вниз искать таинственную открытку.
Он заглянул под ковер и в щели между половицами. Он обследовал высокую вазу с синим узором, которая служила дяде Джонатану подставкой для тростей.
Льюис обшарил все. Открытки не было. Трещины в полу были слишком узкими, и завалиться в одну из них она не могла, да и вылететь через почтовое окошко тоже. Куда же она делась?
Льюису не хотелось рассказывать дяде Джонатану об этом странном происшествии. Но жуя за завтраком хлопья, он вдруг придумал логичное объяснение произошедшему: открытка, наверное, была одной из волшебных проделок его дяди.
Льюис жил в доме практикующего волшебника уже больше года, и за это время привык к чудным вещам, звукам и происшествиям. В зеркало на вешалке для пальто редко когда можно было увидеть свое лицо. Куда чаще в нем разворачивалась панорама римских руин, пустынь, пирамид Майя или видов на аббатство Мелроуз в Шотландии. В передней приемной стоял орган, который проигрывал рекламу с радио. А старые витражные окна время от времени сами по себе изменялись. Может быть, призрачная открытка – тоже одна из шуточек Джонатана? Льюис мог бы напрямую спросить обо всем дядю Джонатана. Но не стал. Если его догадка не была верной, знать об этом он не хотел.
Однажды в середине октября, Льюис решил после обеда вернуться в школу пораньше. Обычно он просиживал полуденный час дома, потому что боялся, что его побьют. Но сегодня Роза Рита уговорила его поторопиться.
Льюис и Роза Рита долго обсуждали его страхи. Подруга пыталась убедить его, что единственный способ одолеть страх – это встретиться с ним лицом к лицу. Именно поэтому сразу после обеда парнишка заставил себя пойти на школьную площадку. Первый раз тяжело, второй будет легче, и так далее… Так говорила Роза Рита. Сначала Льюис упрямился, но потом согласился попробовать. Чтобы ему было проще, Роза Рита пообещала встретить его в переулке неподалеку от школы. Она убедила его, что Льюису нет нужды играть в футбол и в другие игры. Они просто постоят и пообщаются, могут даже обсудить модель Римской галеры, которую строят из пробковой древесины. В общем, будет весело.
Подойдя к школе, Льюис заглянул в длинный узкий переулок. Розы Риты там не было.
Вдалеке раздавались визги играющих детей. Льюис осторожно побрел по аллее в сторону площадки. Он всегда боялся, что произойдет что-то внезапное и неприятное, и иногда этот страх оправдывался.
Льюис прошел уже полпути, когда откуда-то слева до него донеслись какие-то звуки. Похоже на пыхтение и возню. Льюис обернулся и увидел, что в тени между опорами церкви дерутся двое детей. Это были Роза Рита и Вуди Минго.
Льюис стоял и смотрел, парализованный страхом. Вуди обхватил Розу Риту за талию одной рукой, а другой дергал ее за волосы. Дергал с силой, и, наверное, ей было очень больно. Но Роза Рита сносила это молча. Ее глаза были закрыты, а зубы стиснуты.
– Я сказал, – прорычал Вуди, – возьми свои слова обратно!
– Нет.
– Возьми свои слова обратно!
– Я сказала нет, и – ой! – и не возьму! Губы Вуди искривились в мерзкой ухмылке.
– Тогда вот тебе… – он резко дернул Розу Риту за волосы. Ее лицо исказилось, она стиснула зубы еще сильнее, но так и не закричала.
Льюис не знал, что делать. Бежать к директору? Или в полицию? Или попытаться самому справиться с Вуди? Он вспомнил о ноже у Вуди в кармане и испугался.
Тут Вуди заметил Льюиса и рассмеялся так же, как в тот раз, когда украл его шляпу.
– Эй, толстопузый! Не хочешь защитить свою подружку? – Вуди снова дернул Розу Риту за волосы, и она вздрогнула.
Девочка открыла глаза и посмотрела на Льюиса:
– Уходи, Льюис! – прошипела она. – Уйди прочь!
Но Льюис продолжал стоять, то сжимая, то разжимая кулаки. Он посмотрел на улицу, по которой медленно ползли машины. Потом на площадку, где дети играли, смеялись и верещали.
– Что, жирдяй? Хочешь врезать мне? Попробуй!
Льюис развернулся и побежал. Вниз по переулку, потом по улице, через перекресток и по Грин-Стрит в сторону дома. Он бежал по тротуару и слышал собственный плач. Добежав до середины Грин-Стрит, он остановился – выдохся. Болели бок, голова и хотелось умереть. Отдышавшись, он вытер слезы, высморкался и побежал домой.
Когда Льюис подошел, угрюмо топая по дороге, дядя Джонатан собирал листья на переднем дворе.