— Когда вы участвовали в ликвидации военного коменданта Харькова генерала Георга фон Брауна — это было ваше первое серьезное дело?
— Да.
— Пожалуйста, расскажите об этом подробнее.
— Еще перед тем, как Харьков захватили немцы, мы создали там агентурную сеть. Мне было поручено через агентуру сообщать данные о том, что происходит в оккупированном городе, а также организовывать диверсии.
В особняке, где поселился фон Браун, заблаговременно было установлено два взрывных устройства. Причем одно из них — радиомина новейшего образца, разработанная легендарным минером Ильей Григорьевичем Стариновым, который и замаскировал их в особняке. Дом усиленно охранялся, а время торопило. Наконец — удача. Через своего человека, работающего у немцев, узнали, что у генерала собираются гости. И в тот момент, когда у коменданта Харькова собрался цвет немецкого офицерства, раздался огромнейшей силы взрыв. Под обломками дома погибло около двух десятков офицеров вермахта. Фашисты заметались в поиске. Но безуспешно…
— А когда вас направили в глубокий вражеский тыл?
— Вскоре после освобождения Киева меня в качестве руководителя диверсионно-разведывательной группы десантировали на территорию Польши, в Люблинское воеводство. Нужно было продолжить начатое Николаем Кузнецовым дело — проникнуть в такие фашистские службы, как гестапо, Абвер, диверсионная школа.
Один из местных партизанских отрядов стал нашей базой. Мы там быстро освоились и начали проводить свои операции.
— В чем они заключались?
— Мы готовили наших разведчиков, сочиняли им легенды; у нас были специалисты, которые изготавливали немецкие документы…
Засылали наших агентов во вражеские службы для осуществления диверсий, убийств.
— И вы готовы рассказать даже о том, что в Польше, будучи руководителем диверсионно-разведывательной группы, сами действовали как боец дивизии СС «Галичина»?
— Представьте себе — готов. Начиналось все это таким образом. В августе 44-го года под Бродами дивизию СС «Галичина» разгромили. Это исторический факт. Так вот, остатки этой дивизии остались на территории оккупированной немцами Польши. И к нам, на партизанскую базу, приходили группы из этой дивизии, говорили примерно так: «Оце ми прийшли до вас добровільно. Ось наша зброя. Так, ми служили німцям, але зрозуміли, що вони нас обдурюють, що збудувати самостійну Україну вони ніколи нам не дозволять. Бандеру вони вже заарештували. Ви нам довіртесь — і ми вам допомагатимемо…».
И я со своим помощником Толей Коваленко отобрал из них наиболее пригодных ребят и задействовал в своих операциях. При этом и я, и они действовали под прикрытием того, что мы — бойцы дивизии СС «Галичина».
Мы выследили шефа одного из подразделений гестапо Акардта. В его кабинете заложили взрывчатку. И взорвали…
В этот же период я охотился за Эриком Кохом. Он был гауляйтером Восточной Пруссии и рейхкомиссаром Украины. В Ровно был его штаб. К нему подбирался Кузнецов…
— Вообще-то, разведчик Кузнецов стал в какой-то степени легендарным персонажем, изображаемым в стиле мифов Древней Греции.
— Я уверен, что всю правду о Николае Кузнецове в силу определенных обстоятельств общественность узнает еще не скоро.
Так вот, после гибели Кузнецова в Центре, мой начальник, генерал Савченко, посылая меня в Польшу, подчеркнул: одна из твоих главнейших задач — разыскать и ликвидировать Эрика Коха.
Обычно нам давали задание, напечатанное на машинке. Но на этот раз оно было написано от руки. То есть, было настолько сверхсекретным, что его не доверили даже машинистке.
В то время Эрик Кох из Ровно уже бежал в Восточную Пруссию, а оттуда его ожидали в Кракове, в резиденции Ганса Франка (замок Вавель). Мы заслали в замок своего разведчика Болеслава Матеюка по кличке «Лех». Он был ксендзом и в этой резиденции вскоре стал своим человеком. Болеслав дал нам подробнейшую схему замка, расположение комнат, в которых должен был расположиться Кох. К сожалению, один из моих агентов по кличке «Электрик» оказался предателем, выдал противнику наши планы. Потом мы его ликвидировали. Но всю операцию пришлось тогда срочно сворачивать. Так что Эрика Коха ни Кузнецову, ни моей группе ликвидировать не удалось.
А дальнейшая судьба Коха сложилась вот как. Он оказался долгожителем. После войны, оставшись в живых, начал симулировать сумасшествие, потому что знал: умалишенных не расстреливают. Он содержался в одной из тюрем ГДР. Его допрашивали. Это же он вывез Янтарную комнату! Он знал, где она находится. Но не сказал… Дожил до 1986 года и умер естественной смертью в тюрьме.