– Ты молчишь. Так я скажу дальше. А шо, если несколько мужиков? Такое ведь бывало? Скажи, это заводит тебя? Ты тогда громче стонешь или куда?..
И вот, пока демон внутри меня орет похабные слова, упивается этим, ищет как ударить побольнее, глаза мои в это время ласкают тебя, обнимают тебя, эту хрупкую, эту родную фигуру, я прижимаю ее к своему сердцу, а ты стоишь потерянная совсем, ты смотришь себе под ноги, не можешь поднять глаза и только вздрагиваешь от моего визга, и ты уже не понимаешь, где ты, зачем ты, и я вижу, как начинает рваться незримая нить, которая соединяет нас через все эти годы, но ты все же поднимаешь взгляд на меня, и в твоих глазах я вижу женскую преданность, животную преданность, которая до конца, до смерти, я вижу чистую любовь, и нет там ненависти, нет обиды, и мне открывается то, что ты все понимаешь, ты понимаешь меня больше, чем я себя сам, и ты прощаешься со мной, ты прощаешься со мной, облик твой тает в вечернем воздухе, истончается, и только глаза еще сияют, и я знаю, что мне их никогда не забыть…
– Женька!
И тут мощный удар по голове тушит мое сознание, как спичку, в долю секунды.
… Когда я очнулся, голова моя гудела, как колокол. Сильно тошнило. Карманы были вывернуты наружу, вина нигде не было. Ночь, вокруг темно. Я с трудом поднялся и поплелся на приемку. Упал в вагончике на свою лежанку и два дня не вставал. Два дня меня рвало, была температура, раскалывалась голова. У меня было сотрясение мозга.
Я пришел в себя и смог работать только через две недели. После этого я совершенно бросил пить. Перестал ходить на Лыбидь. Купил себе ноутбук и стал зависать в интернете. Так я заполнил пробелы о легендарной Ямской. Освежил свою память о «Яме» Куприна. Как оказалось, Женька после того, как отомстила мужикам, в один из вечеров тихонько повесилась где-то в окрестностях Ямы. Если честно, я больше склоняюсь к мнению, что ей с этим помогли. Кстати, и имя у нее было совершенно другое.
Со временем жизнь моя наладилась и потекла размеренно, как и было до встречи с Женькой. О ней я иногда вспоминал, и мысли эти приносили мне легкую грусть и огромное чувство стыда.
Собственно, на этом историю можно было бы закончить. Только осталась одна мелочь.
Через несколько месяцев пожилая соседка, что жила рядом с приемкой, попросила меня передвинуть ей шкаф в квартире, потому что там собирались клеить обои. Старый двухэтажный дом на восемь квартир находился сразу за забором приемки. Насколько я знаю, жили там одни старые евреи. Когда я передвигал шкаф, в коридор квартиры кто-то вошел и заговорил с хозяйкой. Голос мне показался знакомым. Затем послышались шаги и хозяйка зашла в комнату. Вслед за ней вошла девушка.
– Здрасьте, дядя Володя. Спасибо, что помогаете моей бабуле.
Это была Женька. Только современная Женька. Она была одета в облегающие белые шорты и желтую футболку. До меня донесся тонкий запах парфюма, что-то типа Calvin Klein.
– Володя, это Сусанночка, моя внучка, – представила хозяйка. И к ней:
– Сусанночка, сделай дяде Володе кофе.
Окно кухни, где мы пили кофе, выходило к фасаду дома, на Ямскую. Напротив, чуть левее, были видны старые, полуразваленные дома – трехрублевые, двухрублевые и рублевые. Возле них стояла кучка рабочих и еще толстый мужик в строительной каске, похожий на прораба.
Девушка делала короткие глотки кофе и смотрела сквозь окно на рабочих.
– Странно, – сказала она медленно, с непонятной ноткой в голосе. – Столько лет стояли дома, и вдруг их сносят. А ведь это исторический памятник, знаете?
– Некоторые бы сказали, что это позорный монумент, о котором не стоит вспоминать.
– Оп-па, ничего себе! Памятник не может быть хорошим или плохим. Он всего лишь памятник.
Наши взгляды встретились. Да, это были те же серые глаза, они смотрели на меня дружелюбно, с интересом, и мне показалось, что в них мелькнуло какое-то воспоминание.
– У меня есть ощущение, что я вас где-то видела. Дежавю.
– А мне почему-то хочется называть вас Женей.
– Да уж, Сусанночка как-то не очень. Женька было бы лучше. Но ничего не попишешь.
– А фамилия у вас Райцына, не так ли?
– Что, у бабули спросили, да? Ничего, когда-нибудь выйду замуж и сменю фамилию. Буду Пилипенко или Охлобыстина.