Словно в ответ на эту мысль одна из повозок вдруг полыхнула. Прямо мигом, с хлопком и столбом пламени, словно облитая бензином, которого в этом мире не придумали. Про́пасть, даже если не слышишь, как волшебник, такое колдовство сложно проглядеть! Лексий заметил серого в яблоках жеребца Рада, скачущего в ту сторону, и повернул следом свою кобылу. Значит, про мага всё-таки не врут…
Обогнувших горящую повозку оттийцев встретили стрелы, но луки всё-таки не годятся для ближнего боя, так что сильване и не собирались подпускать противника близко. Судя по крикам у Лексия за спиной, какая-то часть осталась позади, там, где пытались потушить не думающий униматься огонь, но остальные, не изменяя своей обычной тактике, дали дёру.
У календарей был свой счёт, но природа давно раскрыла объятия зиме. Снег, пусть пока неглубокий, уже не собирался сходить до весны. Лошади оттийцев, устремившихся вслед за незваными гостями, взрывали копытами рыхлые сугробы. Сильване, конечно, тут же свернули с дороги в лес, но здесь он, к счастью, уже не был таким густым, как там, у самой границы, хотя расслабиться всё равно не давал: выбыть из строя, потому что тебя вышибло из седла веткой – даже не смешно…
Самой яркой разумной мыслью, которую Лексий успел ухватить, была мысль о том, что он наконец занимается вещами, приличествующими попаданцу из книжки. Магия, погоня, опасность, все дела – с тем лишь отличием, что, когда смотришь экранизацию очередного фэнтази-бестселлера, тебе открываются более впечатляющие ракурсы, чем сплошные конские крупы. Коктейль из чувств был ужасн странный –почему-то, с непривычки, что ли, Лексий никак не мог осознать этот бой как бой, хотя стрелы летели только так. Было, конечно, страшновато, но самой большой опасностью в ту секунду казался риск врезаться в кого-нибудь или сверзиться с седла чужому коню под копыта – прежние мирные путешествия верхом к такому его не готовили. Краем глаза Лексий видел, как рядом кто-то падал – правда, не успевал заметить, в кого попали, в лошадь или в седока; видел, как часть их отряда резко свернула, уходя в сторону, чтобы, по плану, попытаться обогнать неприятеля и окружить… В какой-то момент разлапистая ель у них на пути вдруг сама ни с того ни с сего стряхнула на проносящегося мимо всадника гору снега, его конь шарахнулся, налетев на чьего-то чужого и создав хаос. Едва не попав в возникшую свалку, Лексий даже не успел ни о чём подумать, но чутьё мага само развернуло его в сторону того, кто колдовал – и защитное заклинание замерло у него на губах на полуслове.
Конечно, Лексий его узнал. Даже если бы человек там, на расстоянии полёта стрелы, нетерпеливо мотнув головой, не сбросил капюшон, мешающий смотреть, Лексий узнал бы это длинное, стремительное движение, которым он доставал из-за плеча стрелу – потому что столько раз видел это движение до́ма, там, на площадке за школой…
Лексий натянул поводья так резко, что его буланая взвизгнула и заплясала, оторвав передние копыта от земли. Не глядя в его сторону, Ларс выпустил стрелу, попав чьему-то скакуну в шею, развернул лошадь и поспешил догонять своих. Лексию пришлось закусить губу, чтобы вслух не выкрикнуть его имя…
– Ты там заснул?! – на скаку рявкнул кто-то из оттийцев, и Лексий, очнувшись, дал своей кобыле шпор.
Был ли тому виной снег или что-то другое, но хвалёные быстрые сильване никак не могли толком оторваться от погони, пока не выбрались на открытое место – большую поляну или что-нибудь вроде того. Как только деревья впереди расступились, непонятные партизаны прибавили темпа и порскнули в разные стороны, оставив оттийцам только расходящиееся веером следы копыт на снегу. Ничего, и справа, и слева их должны были встретить и оттеснить обратно, а тут вроде как раз достаточно просторно для того, чтобы поговорить по-мужски… Оттийцы, не успевшие затормозить сразу, с разбегу вылетели на середину пустыря и только там сумели немного сбавить скорость. Оказавшийся в серединке отряда, Лексий видел, как Рад там, во главе, не останавливаясь, привстаёт в стременах, чтобы оглядеться…
А потом его приметный серый жеребец споткнулся, но как-то странно, на ровном месте, и, ещё не успев осознать, Лексий почему-то заорал:
– Стойте! – и только потом сам понял, почему кричит. Вообще всё понял, только поздно…
Потому что лошадь Рада не споткнулась. Она провалилась. Провалилась копытом под лёд.
Это была не поляна, а озеро, спрятавшееся под обманчивым снежным ковром. Всё сразу встало на свои места: сильване не удирали. Они заманивали.